С утра до вечера…
Литклуб

С утра до вечера…

(зарисовки, которые появились случайно)

Вполне мирное утро: яйца захватили сковородку; нож покрыл тосты броней масла; трем апельсинам пустили сок. Все дружно выстроились на круглом столе и заключили аппетитный договор завтрака. Расходиться не спешат, ждут моего пробуждения.
А я не сплю давно – жена соседа мне мешает. Громко мужа за стеной дожидается, точит топор семейной войны. Звенит и ругается. В помощь маму-хирурга призывает, собирается отнять у мужа-кобеля самое дорогое. Его растущую гордость.

Я рассматриваю аппетитный договор, пробую его на вкус. Недовольно морщусь и диктую свои условия. Досаливаю, добавляю перца, веду себя как захватчик. Участников круглого стола ем и слушаю вести с боевых полей.
Там сосед капитулировал с белым флагом – вернулся домой только что, наследил на ковре. Напуган он до пьяного заикания, волосы, возможно, дыбом. Что-то объясняет жене, всех слов не разобрать. Страшно ему. Преследует его жуткое видение – теща-хирург со скальпелем в кулаке. Гонит с другого конца города, не дает передохнуть. В спешке ботинок утерян, на носке дыры от бега. Просит сосед прощения, пытается сохранить самое дорогое. А жена, тем временем, опознала в белом флаге чужой лифчик и перешла, судя по грохоту мебели, к решительным действиям…

— Добрый день! – кричу я с балкона.
День на меня смотрит, на приветствие не отвечает. Ему некогда. Он день трудовой и добрым себя не считает. Идет по пути чужого голода, кормит людей на скорую руку. Тут на левую, там на правую. Спешит на деловые улицы, несет с собой обеденные перерывы. Бутербродами учреждения забрасывает, отвлекает работников от перекуров.

Челюсти движутся, желудки урчат. Калории мчатся, диеты трещат. Исчезают в людях сосиски, котлеты и пирожки, пропадают пончики и чебуреки. Луковые перья влетают внутрь, закатываются туда же ядра помидоров. Бурлят чайные реки, пенятся спрятанные от начальства подстольные пивные водопады.
А начальство уже тут. В минуту салфеточной кульминации появляется среди подчиненных и объедков Степан Васильевич – самый главный командир. Он коммерческий полководец с широким лицом, он виртуозный стратег.  В руках сдобная булава, в булаве мясная начинка. Может телятина с грибами, а может и печень работника в штрафном соусе. Пройдет сквозь строй, осмотрит всех пристально взглядом  каннибала-дегустатора. В кабинете  скроется и проглотит мясную начинку под хоровое пожелание приятного аппетита. Все довольны, начальник сыт.
И только секретарша Розочка хмурится от недоедания. Ничего приятного Степану Васильевичу не желает, грозит ему мысленно кулаком. Укутана Розочка смирительной рубашкой «гармоничных пропорций», сидит на несъедобной цепи.  Приговорена к «сногсшибательной» диете и шансов на помилование у неё нет – любвеобильное начальство неумолимо. Степан Васильевич взяток не берет, неподкупен как тюремный диетолог.

Обед закончен, все накормлены. Трудовой день продолжается, улицы заполняются бездельниками. Прячутся они в тени, передвигаются от магазина к магазину. Снуют туда-сюда туристами, достают все необходимое для вечернего похода по злачным местам. Из магазинных шкафов индивидуальный камуфляж, из аптечек средства защиты. Из чужих рук хорошее настроение со скидкой, из головы алиби для страшного суда. Готовятся к суровым испытаниям похода, скрупулёзно разрабатывают маршрут.
Завидует день туристам-бездельникам, желает присоединиться к походу. Манят его тайны злачных мест, завораживают скандальные истории. Хочет он почувствовать себя «днем чёрным», намерен спустить все сбережения. Деспотичной рабочей неделе впервые не покориться, на карательные меры демонстративно наплевать. Он — понедельник – начало всех начал, и увольнением его не испугаешь…

Но не пускают в заветные места – до восемнадцати нельзя.
Стучит день в закрытую дверь, оттуда голос:
— Рано ещё. Время детское.
Стучит во вторую. Все тот же голос и оттуда:
— Подрасти до вечера, тогда и приходи.
— Я не ребенок, — обижается день. – Я кормилец!
— Нас кормить не за что. Мы ещё не заработали, — отвечает голос грустно. – Закрыто.
— А где открыто? – не унимается день.
— В Америке. Там сейчас ночь…

Выхожу я за туристическим набором, встречаю день у закрытого стрип-бара. В облаках он витает, с ветром качается. Жмурится тучами, играет с воображением. Летит в мечтах за океан, знакомится, наконец, с ночной красавицей. Улыбается ей солнечно, удивляет рыжими кудрями и голубыми глазами. В глубокое декольте заглядывает, видит там звездное небо. Выпрашивает одну падающую звезду, ловит её ладонью и загадывает желание: «Пусть все злачные места работают с самого утра».

— День на исходе, а мы еще не поцеловались, — слышу я девушку с накрашенными губами. Вздыхаю облегчённо – претензии не ко мне.
— Надоели мне лавочные поцелуи. Холодно и неудобно, — отмахивается от девушки молодой парень. Выглядит нежно-влюбленным, но рассчитывает на большее. – Мягкого тепла хочется. Когда же?
Житейский вопрос задан. Ответа нет. Тотчас толпа пророков в цыганской форме набегает, смыкает вокруг парочки кольцо будущего. За ладони хватают, нашептывают в ухо вещие слова. Предсказывают влюбленным романтический вечер в розовом пиджаке и макароны на ужин. Срочный отъезд родителей в седьмом вагоне и знакомство с велюровым диванным. Сулят пророки стон гнутых деревянных ножек, да горячую сплетню. Вырвется она из окна хрупким чувством, разрастется до пагубной страсти, удовлетворит соседское любопытство. Там уже и до свадебного финала не далеко. Грянет финал маршем Мендельсона в последней серии вечернего телесериала, накроет всех хэппи-эндом.

Верьте предсказаниям – все сбудется. И розовый пиджак заката, и яркие пуговицы уличных фонарей. Макароны на ужин поднимут головы в сырных забралах, диван раскроет свои объятия. Поцелуй произойдет, горячая сплетня обожжет…
Вот только телевизионный свадебный финал я не увижу – скроюсь в распахнутых дверях стрип-бара, уйду в поход. Не стану торопить события — у меня скоро своя свадьба. Женюсь. Через два года, три месяца, семнадцать дней и тринадцать часов.  Ведь именно тогда, по мнению одной пьяной гадалки, меня настигнет суровая кара за всю мою раздолбайскую жизнь.

Текст: Саша Кметт

Фото: Schwingen.net

Саша Кметт
Саша Кметт недавно публиковал (посмотреть все)

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику

Слепая
| Литклуб

Слепая

Она проснулась, и вокруг было темно. Протянула руку к спинке кровати, опёрлась на изголовье, встала и пошла к открытому окну....