Худший ученик
Литклуб

Худший ученик

Из серии «Страшные истории со школьного двора»

— В нашей школе нет плохих учеников, — завуч по воспитательной работе стукнула категорично кулаком по столу.
— Но один все-таки случился, — не сдавалась завуч по контролю над дисциплиной. Она переминалась с ноги на ногу у стены учительской и сжимала в руке свою любимую указку.
— Не верю! – от кулачного  грохота воспитательницы тряслись кубки за победу школьной сборной в соревнованиях по стрельбе. – От всех плохих учеников мы давным-давно избавились.
— А я говорю, что он случился! – контролерша взмахнула указкой, словно дирижер и зацепила острым ее концом школьный талисман. А именно, кобуру от маузера на позолоченной подставке. По слухам эта реликвия принадлежала легендарному учителю меткости  Варфоломею Кузьмичу и приносила удачу на всех олимпиадах.

— Тише девочки, — вклинилась в спор завуч по личным связям с министром образования. Сверкнув драгоценными серьгами, она вызвала блеск зависти в глазах коллег и высокомерно улыбнулась. – Давайте не будем ломать отношения и портить дорогое каждому сердцу имущество.
— А пусть она докажет, — выпалила ответственная за воспитание.
В ответ контролерша достала записную книжку похожую на девичий дневник и огласила из него несколько примеров поведения худшего ученика:

— Семнадцатого октября сорвал еженедельную проповедь на политические темы. Задавал коварные вопросы, смущал духовного политинформатора своим неверием, вел себя, как оголтелый атеист. Двадцать первого числа, на уроке патриотической кулинарии вместо пирожков с капустой приготовил из просроченных продуктов блюдо под названием «Печень Вождя». Затем бегал с тарелкой по школьным коридорам и предлагал всем желающим попробовать вождя на вкус. Три дня назад  был замечен на территории школы конкурента. Там, в компании заклятых соперников проявлял неуважение к нашей директрисе. Кривляясь, словно павиан, он пародировал ее манеру курить и редкое умение ругаться, в педагогических целях, матом…

— Довольно, — перебила оппонента завуч-воспитатель. – Ты меня убедила. Оказывается, у нас действительно есть ученик хуже некуда.
— Тут главное не устраивать шума, — резонно заметила «связистка».  – Нельзя бросать на школу тень. Придется мне поднять нужные связи, и мы изгоним  его  по-тихому.

С раннего детства Лео Воронкова окружали заботой и повышенным вниманием. Окружали родственники, знакомые, учителя и родительские комитеты. А также соседи, дворники, вежливые почтальоны и не очень вежливые участковые. Даже просто прохожие считали своим долгом посмотреть на Лео строго и произнести одни и те же нравоучительные слова:
— Пора исправляться. Стань человеком. Будь как все.


image description
image description

В ответ Воронков укрощал на мгновение свой бушующий характер и отмахивался  от назойливых исправителей одним и тем же обещанием:
—  Со следующего понедельника начну обязательно.
После чего он всегда совершал что-нибудь «антиобщественное» и привлекал к себе повышенное внимание новых участников исправительного процесса.

Но заветный понедельник рано или поздно наступает у всех. В жизнь Лео он пришел сразу за суровым воскресеньем, когда мрачный двоюродный дед строго пообещал отдать внучатого племянника в секцию воспитательного бокса. Понедельник оказался пасмурным и хмурым. Сильный ветер еще с ночи пытался нагнуть покорно гордые осины, а над головой рос тучный предсказатель грозовых перемен. Предсказатель завтракал с аппетитом облаками и, пожирая небо, толстел прямо на глазах.

Ранним утром Лео вышел на улицу с твердым желанием быть как все. Осмотревшись вокруг, он не мешкая встал на путь исправления и последовал в компании тех, кому удалось уже стать человеком, в сторону своей школы. В пути Воронков решил пожертвовать уличными соблазнами и для начала не опоздать, как обычно, на занятия. Ради этого он не поздоровался со стаей бездомных воробьев – Лео готовил их к восстанию против захвативших лучшие квартиры попугаев. Не прокатился на троллейбусе до любимого музея летающих людей. Не заметил, как представители общества немых собирали голоса на выборы для их глухого кандидата. И не обратил внимания на дуэль двух «продавцов вечной жизни». Продавцы дрались на тротуаре крепким словом и желали друг другу поскорее попасть под трамвай.

Вскоре стремление стать как все привело Лео в здание школы. Завело в родной класс литературы вовремя, усадило за именную парту в среднем ряду. Спустя три минуты в классе появилась завуч по нужным связям в сопровождении человека в полосатом пальто.
— Дорогие дети, — торжественно произнесла завуч, сверкая драгоценностями. – Сегодня вы напишете незапланированный, но очень важный диктант. Так как его важность для нашего общего будущего чрезвычайно высока, мы пригласили профессионального чтеца диктантов. Он продиктует вам текст, а вы продемонстрируете свою грамотность и прилежное поведение.

— Эрнест Петрович, — представился чтец-профессионал и, поправив галстук-бабочку, похожую на глаз, принялся диктовать текст по памяти:
— Он худший ученик. Его успехи в учебе – насмешка. Его поведение – вызов. Его характер трудно контролировать. Он рисует на святых портретах рожки и сгибается от хохота у доски почета…
«А хороший парень этот Он, — подумал Воронков. – Я бы с ним подружился». Что думали остальные ученики, осталось неизвестным. Они сосредоточенно писали диктант и ни на что не отвлекались.

— Когда в школе проходят субботники, он распространяет вирус лени. Когда все слаженно поют в воскресном хоре, он дает обет молчания. Ему нравится подстрекать нестойких на прогулы и сбегать с общих собраний в кино…

«Этот диктант смахивает на донос», — вдруг мелькнула в голове Лео тревожная мысль. Он оглянулся кругом. Все его одноклассники в прилежном порыве укладывали под диктовку на бумагу нужные слова. Школьники слились в единую сплоченную массу и, судя по уверенным выражениям на лицах, не боялись ошибиться. На их листах маршировали буквы ровными рядами. Под охраной  знаков препинания, согласные там подгоняли гласные прямо к финишу, где на самом краю тетрадного листа подводила итоги финальная точка.

— Он не слушает советы старших и не раздает советы младшим. Он не знает главных школьных достижений, зато слишком много знает про всех учителей, — продолжал выполнять свои обязанности чтец. – Ему не нравится посещать внеклассные занятия в школьном тире и соревноваться в меткости со школой по соседству…

За окном, тем временем, потемнело. Тучный толстяк проглотил небо без остатка, накрыл город до самых чердаков, и затем, икнув яростно громом, лопнул. Тотчас по всем поверхностям застучали капли дождя. Забарабанили изо всех сил, спровоцировали кричащую волну автомобильных сигнализаций. Где-то рядом завыла жалобно собака, а под окнами литературного класса послышались возмущенные голоса. Кто-то проклинал там синоптиков страшными выражениями, кто-то готов был продать душу за кусочек зонта. Воронкову стало не по себе. Тяжелое предчувствие опустилось на его затылок и перед глазами выросли жирные восклицательные знаки. Тут же закружились черные когтистые запятые, запрыгали многоточия символом фальшивых надежд, а миролюбивые в прошлом тире, встав на попа, превратились в копья. И над всем этим беспокойным хороводом полосатый чтец с бабочкой-глазом зачитывал диктант, как приговор.

— Он часто отвлекается на пустяки и много фантазирует. На уроках нашей истории он читает «Гулливера в стране великанов», на уроках не нашей истории – «Гулливера в стране лилипутов», а  попадая на ковер в учительской, воображает себя путешественником в страну охотников на ведьм.


image description
image description

Эрнест Петрович внезапно остановился. Прекратил диктовать и посмотрел внимательно на полутемный класс. Под грохот капель-стукачей все замерли в ожидании финала. Вооруженные ручками пальцы застыли в воздухе, готовые подвести итог в любой момент. Школьникам хотелось закончить диктант поскорее, чтоб с чувством выполненного долга разбежаться по домам. И только один ученик из всего класса отчетливо осознавал — финальная точка ничего хорошего ему не принесет.

— Так кто же у вас худший ученик? – спросил вдруг человек в полосатом пальто. – Назовите его имя!
«Леонид Воронков», — назвал Лео от неожиданности сам себя. «Леонид Воронков», — дружно написали одноклассники на остальных двадцати девяти листах бумаги.

Тут в голове Лео зазвучал последний звонок. Навязчиво, оглушающе громко, как сирена. В тот же момент ему показалось, что свежеокрашенные салатовые стены покрылись надписью «тебе не стать как все – ты недостоин», что двери всего здания слетели в один миг с петель, а половицы паркета превратились в голодные капканы. С доски почета начали выползать святые люди с пририсованными рожками и под гробовое молчание одноклассников потащили Воронкова через всю школу черт знает куда. По дороге  Лео встретил множество знакомых  лиц. На первом этаже — завуча-воспитательницу в красном поварском колпаке, на втором — завуча-контролершу с кобурой от маузера подмышкой, а на пыльном чердаке — Джонатана Свифта в кудрявом парике. Любимый писатель худшего ученика обнимал там завуча-связистку и рассказывал ей непристойные анекдоты про министра образования…

— Ну и как прошел сеанс педагогического экзорцизма? – спросил председатель комитета по очистке подрастающих рядов. Одетый в белоснежный костюм, он сидел в своем огромном кабинете и смотрел на человека в полосатом пальто.
— Доходчиво, — ответил Эрнест Петрович. – Вот только подопечный не захотел сам уходить. Редкий случай. Таких изгонять труднее всего.
— Не страшно, — владелец белоснежного костюма махнул рукой. – У нас теперь на руках двадцать девять обвинительных диктантов. А с таким гласом народа в рукаве мы засунем любого Воронкова куда захотим.

— А куда мы захотим? – осторожно поинтересовался полосатый чтец.
— Туда где не дают последний шанс. Например, в чистилище сурового режима.
— Вы имеете в виду училище при «церкви благонадежных горожан»?
— Именно. Там ангелы-хранители нашего города возьмут его под круглосуточный контроль. Хорошего ученика из него уже не сделают, но послушного гражданина создадут без сомнений.

Хозяин кабинета удовлетворенно умолк и включил настольный вентилятор. Председателю всегда нравился искусственный ветер — он  не приносил с собой никаких перемен. Скованные границами кабинета потоки воздуха быстро заполнили помещение. Сначала они зашуршали брошенными на стол листами с диктантом, затем потревожили  засохший цветок на подоконнике и напоследок, коснувшись прически Эрнеста Петровича, поставили его волосы дыбом.

Текст: Саша Кметт

Саша Кметт
Саша Кметт недавно публиковал (посмотреть все)

Иллюстрация: Клуб Крылья

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику