Он делает из людей кукол
"Племянник кукушки" эскиз худ. Андрей Золотухин; реж. Оксана Черкасова. Фотокопия из книги Ларисы Малюковой "СверхКино".
Искусство

Он делает из людей кукол

Андрей Золотухин. Вертеп для ассоциаций Эйзенштейна спросили: «Кто самый лучший американский актер?». Он ответил: «Микки-Маус». Если бы в отечественной анимации вручали призы, подобно «Оскару», за профессии, за роли, то лучшей мультактрисой 1990-х скорее всего назвали бы Бабушку из одноименного фильма 1996 года, режиссерского дебюта художника Андрея Золотухина. В этой забубенной старушенции восхищал густой замес почти буфонной эксцентрики с тончайшей психологической нюансировкой, смех навзрыд, перемежаемый тихими паузами грусти по утраченному.

«Бабушка» — фильм о потерянном рае детства. Вспышки памяти сконцентрированы на кончике остро наточенного простого карандаша. В прикосновениях грифеля к белому листу дрожит зыбкое пространство огромного мира слепящими на сквозняке снежными простынями. Вся эта живая пульсирующая сфера стягивается к одной точке — крошечному маленькому герою, который вступает в страшноватую притягательную белизну бесконечности.

Изображение решено с нарочитым аскетизмом. Графитовый рисунок стилизован под небрежные этюды с едва прописанным фоном. Линия спешит, в воссоздании движения она надломлена в видимой неправильности. В преднамеренной невыверенности жеста, в неожиданных ракурсах ощущается дыхание подлинной жизни.

Автор не строил фильм по законам классической драматургии. Он делал «Бабушку» импульсивно, заново впадая в собственное детство, вдыхая его запахи, прислушиваясь к его шумам, например, к гулу двора под окнами блочного дома. Режиссер создавал вибрирующее пространство, где каждый кадр — чувственный знак. Срастаясь, кадры сливаются в кардиограмму эмоций взволнованного человека, от лица которого и ведется повествование.

Обложка книги Ларисы Малюковой "СверхКино".
Обложка книги Ларисы Малюковой «СверхКино».

В 1985 году восемнадцатилетний Андрей Золотухин пришел в мультцех Свердловской киностудии. Сначала он попал в научно-популярный, так называемый технический отдел, где помогал ваять пары газа, капельки воды для просветительского кино — в будущем навыки создавать плотность любой фактуры пригодятся. Рабочий день начинался в 8:15, студия была похожа на фабрику, конвейерное производство по пошиву фильмов.

Потом ему посчастливилось очутиться в самой настоящей творческой мультипликационной мастерской. Рядом были маги: Владимир Петкевич, Александр Петров, Оксана Черкасова, Алексей Караев, Сергей Айнутдинов, молодые, энергичные, талантливые, фанатично преданные анимации, колдовавшие не только с различными техниками (графика, песок, масляная живопись по стеклу, куклы) — с химией искусства.


image description
image description

Начинал с заливки — работа, прямо скажем, не очень творческая. Но он обучался. Однажды осмелился принести на студию свои рисунки. Увидев их, старшие взяли Золотухина в оборот, стали звать художником на разные картины. Он искал художественное воплощение для режиссерских замыслов Петкевича, Караева, Черкасовой, молодого английского режиссера Люси Ли.

Нельзя не сказать о роли, которую сыграла в судьбе Андрея Золотухина, да и всей новой уральской анимации драматург Надежда Кожушаная. Она заряжала короткий мультфильм энергией подлинной драмы, состраданием, философичной мудростью и наивной чистотой ребенка. Фильмы по ее сценариям (в том числе «Бабушка» Золотухина) были исповедями, в них обнажалось бескожное сокровенное переживание длиной в миг или во всю жизнь.

Кадр из мультфильма "Добро пожаловать" реж. Андрей Золотухин; худ. Александр Петров, Андрей Золотухин. (Фотокопия из книги "СверхКино").
Кадр из мультфильма «Добро пожаловать» реж. Андрей Золотухин; худ. Александр Петров, Андрей Золотухин. (Фотокопия из книги «СверхКино»).

А кинопроизведения в ту пору на Свердловской студии творились высокопробные. Студия заявила о себе как о доме арт-кино. Режиссерам было сложно, приходилось бороться с установками идеологии и редактуры. Но, как подлинные художники, они прежде всего преодолевали себя самих.

Если другие студии, например, «Пилот», стремились к стилевой целостности и походили на материки, то Свердловская киностудия в пору расцвета казалась небольшим архипелагом. Каждый из режиссеров творцов был островом. В каждом павильоне возникал свой одушевленный мир. Оксана Черкасова и Андрей Золотухин открыли для себя стиль, сочетавший «эклер» с вольным карандашным рисунком. Так был сделан фильм «Племянник кукушки» (1992).

Сохранившаяся пленка 1930-х об экспедиции на Север, а также хроника шаманских обрядов дали импульс картине, игре в пластику, визуальным экспериментам. С помощью фотоувеличителя авторы проецировали изображение на бумагу, а потом транспортировали готовые планы в собственные фантазийные образы.

В начале нулевых Золотухин по заказу английских компаний 54С и Кight Аnglе экранизировал афроамериканскую легенду о Джоне Генри, чернокожем великане, который соревновался с паровой бурильной установкой и хотел доказать всему миру, что никакая машина не может копать быстрее человека.

"Джон Генри - человек из стали" эскиз реж. и худ. Андрей Золотухин. (Фотокопия из книги "СверхКино").
«Джон Генри — человек из стали» эскиз реж. и худ. Андрей Золотухин. (Фотокопия из книги «СверхКино»).

В основе изобразительной стилистики картины «Джон Генри — стальной человек» (2001) — мощная, извергающая страстность живопись по целлулоиду, густой мазок, контрастная игра цвета, света. Ведь это повествование об одиночке, который бросил вызов железной машине и принес себя в жертву во имя других людей.

Поначалу Золотухин думал, что события, описанные в сценарии, имеют какую-то историческую основу. Уже в США он узнал, что Джон Генри — это собирательный образ. Но своего Генри режиссер создавал как совершенно подлинного героя и легенду рассказывал как документальную историю.

У анимационных героев были реальные модели — американские актеры и екатеринбургские друзья Золотухина. Для некоторых пейзажных фонов режиссер использовал Уральские горы. В фильме Урал вполне достоверно изображал Вирджинию. Этой авторской хитрости англичане и американцы не заметили.

Затем Золотухин уехал в благополучную Швейцарию, стал вживаться в новую среду. И там сделал свою самую исповедальную картину — «Колыбельную» (2007), в которой отчетливо и болезненно сквозит ностальгия по дому. Идея фильма возникла давно, сразу после завершения «Бабушки».


image description
image description

В экспериментальной лаборатории «Колыбельной» прихотливо совмещается игровое кино, анимационное, живая графика, марионетки, видеоинсталляции. Лента строится по законам поэзии и хореографии: рифмы смысловые сменяют рифмы пластические. Мужчина покидает женщину. Любовная драма обрастает причудливыми подробностями. Кукла тоскует по умершему кукловоду. Кукла рождает куклу в вертепе.

Визуальные стихи о расставании срифмованы с медитацией на тему смерти. Почему Он уехал ночью, когда Она спала? Чтобы не рвать сердце расставанием? Что делать й с этой подушкой, со вмятиной на белой наволочке, сохранившей память о Нем? Она ныряет в подушку, как в сон, в молитву, в смерть, проваливается в прошлое, где Он и Она вместе. Действие застревает на повторах, как человеческая память, не умеющая избавиться от наваждения. Подушка становится метафорой утраченной любви, прообразом нерожденного ребенка.

Автор смыкает времена: истекшее, настоящее, будущее. По Золотухину, грядущее затаилось где-то рядом с нами, просто мы его не видим. Но раз его прозревают оракулы, значит, оно где-то уже существует. Эта мысль пульсирует в его кино. Золотухин водит кистью с акварелью по разным временам. И никто точно не скажет, в ХІХ или ХХ веке вершится эта история. Время — всегда, пространство — везде. Могут мелькнуть знакомые уголки Европы, архитектурные мотивы старинного Цюриха, и тут же возникает русская провинциальная базарная площадь.

«Колыбельная» строится как вертеп в вертепе. Кукольник выпускает на сцену ангела на ниточках, который прибивает к небу звезды. Смерть с косой проваливается в тартарары. А ведь Костлявая ведьма успела нашептать на ухо Ироду, что она управляет и самим царем, и всей игрушечной массовкой. Но демиург-кукольник нависает над всем действием и дергает за ниточки. Значит, кукольное искусство сильнее смерти?

Впрочем, возможно все эти вертепные страсти — лишь кошмар женщины, беременной любовью и воспоминанием. У Нее начинаются роды. Но женщина рожает подушку, и оказывается, что снежная дорога, по которой уезжает в кибитке кукольник, и город в сугробах, похожий на Суздаль, и царство Ирода — все это сцена, декорации. Рядом колышутся тени публики, внимающей театрализованной мистерии.

"Колыбельная" эскизы реж. и худ. Андрей Золотухин (Фотокопия из книги "СверхКино").
«Колыбельная» эскизы реж. и худ. Андрей Золотухин (Фотокопия из книги «СверхКино»).

Зритель включает личный опыт, воображение, заполняя ими воздушные ниши чувственной конструкции фильма. Автор полагается на интуитивное сознание зрителя, на его соучастие. Поэтому Золотухин сдвигает сюжет с накатанных драматургических рельсов, предлагает не искать понятных логических объяснений, а отдаться фильму-сну и неуправляемой эмоции композитора Олега Каравайчука.

Режиссер воздвигает многоэтажное иррациональное здание фильма, в котором кукла чувствует себя человеком, а человек — куклой. Для этого автору необходима смешанная техника. Все внутренние сюжеты соединяются, но не последовательно, прорастают друг в друга. Этой эмоциональной сумятице порой не хватает внутренней ясности.

Для Золотухина фильм — не логичная драматургическая конструкция, но сосуд, который наполняется в процессе съемок. При этом он делает подробнейшую раскадровку, которая служит взлетной полосой для фантазии. Автор ищет баланс графики со смысловой нагрузкой на персонаж. Поэтому ему необходим живой актер, существующий в диалоге с рисованным изображением, марионеткой.

Так создается эмоциональное электричество. Как и в предыдущих фильмах, режиссер использует «эклер», но насыщая его иной смысловой и художественной нагрузкой. Автор играет с изображением, которое он предварительно запечатлел на пленку, играет со временем, превращая уже отснятое прошлое в настоящее, творимое на экране. С помощью «эклера» Золотухин превращает живого артиста в Куклу.

Из фильма в фильм вектор его режиссерского пути направлен в сторону авторского игрового кино. «Колыбельная» — пограничная работа между анимацией и игровым кинематографом. Автор по фрагментам, по крупицам собирает на мониторе особую среду — нереальную, не нарисованную. Это мир, наполненный воздухом с помощью фильтров, штрихов, полутонов. Это рукотворное пространство, созданное из натурной съемки.

"Колыбельная" эскизы реж. и худ. Андрей Золотухин (Фотокопия из книги "СверхКино").
«Колыбельная» эскизы реж. и худ. Андрей Золотухин (Фотокопия из книги «СверхКино»).

По сути, сам Золотухин и есть кукольник, организующий кинематографический вертеп, в котором на невидимых веревочках движутся переживания автора, тоска по ушедшим друзьям, сон по родине, ослепительный свет и беспробудный мрак.

Золотухин живет в древнем городе Цюрихе, в чужой языковой среде. Он работает в основном по заказу — стал мастером. Изредка режиссер делает сложное полифоническое фестивальное кино. Но для меня высшей точкой художественного прорыва Андрея Золотухина стала лаконичная и, как кажется, очень простая лента «Бабушка». Белое на белом. Андрей признавался мне: «В этой белизне — Свет, Любовь, Ветер. В общем все слагаемые моего кино».

P. S. Когда я поставила точку в тексте про Золотухина, в тот же день встретила его в Москве, на Петровском бульваре. По семейным обстоятельствам он вернулся. Говорит, сначала хотел оглядеться, но его тут же вовлекли в работу — пока заказную. Однако Андрей уже вынашивает план своего кино. Иначе он не умеет.

Текст: Лариса Малюкова (из книги «СверхКино»)

Иллюстрации и текст предоставлены Литературным Клубом в Цюрихе

Литературный клуб в Цюрихе: Мир анимации. Анимация мира
29 сентября в 19:00 встреча с режиссером-мультипликатором Андреем Золотухиным

Адрес: Spiegelgasse 18, 8001 Zurich
Открытие дверей в 18:30

Цена входного билета: 20 франков (кредитные карты не принимаются)
Регистрация личным сообщением на адрес li*************@gm***.com,
на странице сайта Литературного клуба в Цюрихе http://litclubzurich.com/
или по телефону +41 (0) 77 446 93 80 обязательна.

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику