Письма из швейцарской армии (2004-2005). Последняя запись
Литклуб

Письма из швейцарской армии (2004-2005). Последняя запись

Запись двадцать первая Последняя У Хармса есть такие строки (о радости, приходящей в дом) – «...тогда внезапное становится долгожданным, а имя Господа моего звучит ликованием».

Фото: по машинам!

В моём случае должно было получиться наоборот – долгожданное, самим собой организованное, должно было казаться внезапным. Подарок судьбы, знак избранности – такая открытка ко дню рождения, которую сам себе пишешь.

И радость должна была быть детской и бескрайней. Так что я постарался. Был готов компакт-диск следующего содержания:

1. «Как родная меня мать провожала»
2. Любэ – «Cкоро дембель»
3. Гражданская Оборона – «Дембельская»
4. Утёсов – «Демобилизованный»
5. Манго-манго – «Дембель в маю»
6. Кино – «Группа крови»
7. Пятница – «Я солдат»
8. …

Стройся!
Стройся!

 

[«Осторожней … это тебе не Калашников!». Заметки на марше в горах ]

Готовься к войне, которой не то, что не хочешь, но которой просто быть не может.

«–Цель, программа?
– Взорвать все горы, чтобы иметь с утра панораму Средиземного моря…»

Рота – 109 человек, 87 – немецкоговорящие, 17 – французскоговорящие, остальные пятеро – из итальянской Швейцарии, им не повезло…


image description
image description

Наше отделение – турок Кочай, француз Дью, китаец Лью, итальянец Фурколо, грек Дрюмурас… – иностранный легион.

Петрович:
– Мы тут все швейцарцы, албанцев никаких чтоб не было!
Кочай:
– Я, вообще-то, турок…

Юань-пей, внеплановая реинкарнация Далай-ламы. Насмотревшись из окна на девушек и вдоволь намахавшись рукой, взялся за дело серьёзно. Подготовил универсальную записку на двух листах: «Если ты не против познакомиться с симпатичным азиатом…»
C той поры девушки с улиц исчезли…

Кольцо от первой гранаты – на ключи.

«Осторожнее, Шинкарёв, это тебе не Калашников!»

Вздрагивание всем телом от первого выстрела.

Служба на земле...
Служба на земле…

«Леопард» и гаубицы.

Радиостанции не работают, координация идёт по мобильникам.

Под дождём, солнце и 50 человек в грузовике. Полсотни в грузовике, как сигареты в пачке, по пять в ряд.
Смотреть, впитывать свет, исходящий из щелки в дне грузовика.

Начинаем матереть!
Волна подзатыльников в строю (детсад!).

Проблемы в общении.
Единственный инструмент давления – отпуск, свободное время.
Награда – мороженое для взвода.

Дежурный солдат вытаскивает из ельника унесённый ветром (армейский) флаг.

«Капрал Ледербергер, где Чайковский?»

Десятикилометровый марш для тех, кто недостаточно побрился. У тех, кто никогда не брился, щетиной считался пушок на щеках.
Не небритость беглого каторжника, а небритость римлянина в дни траура.
Насколько быстро и хорошо можно бриться без пены и с холодной водой.

Единственный в роте рекрут, не проходящий контроль – рекрут Банчели.

Еженедельный дембель.

Но самый радостный (дембель), искренний и безудержный – первый, уже через пять дней, когда мы кричали дурными голосами и это нам казалось смешным.

Искреннее удовольствие от чистого автомата и ботинок.

...и под землей.
…и под землей.

Коптёрщик Бирхлер прячет «травку» в гранатомёте, потом вспоминает, в каком из пятидесяти…
Ильин (получил) 7 дней за «травку», поварёнок за алкоголь, «Слышь, Шинкарёв, а там курить не можно, да?».

Плюсс-Минус:
– Пластырь есть у кого? Мне бы пластырь…
Штайнман:
– Зачем тебе пластырь, рот свой, наконец, заклеишь?

– Слушай, Келлер, у тебя мобильник с собой?
– Нуу?
– Так позвони кому-нибудь.
– Кому это интересно…


image description
image description

Правило обращения с армейским имуществом: ломать и рвать можно, терять нельзя.
Поломанный через два месяца автомат – чистка ухоженного сержантского, самой грубой щёткой, царапающей защитный слой, освободила меня на две недели от чистки оружия. Сержант Рюхти мне не доверял и чистил всё сам.

Четыре дезертира. Я – конвоир. Мое конвоирство заключается в том, что я сижу на крыльце, а конвоируемые ругаются из-за автобуса. Я им сверху: «Хорошо блефуете! Горды собой?»

Языковые ассоциации и реалии: в слове гавкающем, рычащем слове «вермахт», «верман» – какая-то злобная помесь добермана и оборотня – вервольфа, а на самом деле – «защитный человек», даже не военный, а «защитничек».
Слово: чужуем… чужую… Мы чужуем, я чужую.
Cлово: дембелец.

Выездные выступления в Интерлакене.
Наручники, рукопашный бой, помповое ружье. Гранатомёт.
Показательные выступления – на нас продают билеты.
На часах в деревне: предлагают кофе.

Перед бросанием гранат: Тшанц предложил порукоблудить напоследок, пока руки на месте…

Прямо перед убежищем – модные дома с окнами во все стены. Пока куришь – комментируешь какой-то сериал.

Швейцария ощетинилась, как пепельница на кухне утром 1-го января…

Марш в полном обмундировании: пел гимн СССР и кричал: «Вив ля Cуисс!», потом успокоился и стал тяжело дышать…

Отступать некуда, за мной (через три часа лёта) – Москва.

После первых четырех месяцев службы солдата встречают мама, Ханспетер и бабушка с дедушкой (он фотографирует). Цюрих, 2005.
После первых четырех месяцев службы солдата встречают мама, Ханспетер и бабушка с дедушкой (он фотографирует). Цюрих, 2005.

 

#

Текст: Евгений Шинкарев

Евгений Шинкарев

Текст и фото предоставлены Галиной Манхарт

< = Предыдущая запись

 

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику