Колыбельные песни Аарау
Общество

Колыбельные песни Аарау

Спросите меня, как умереть красиво? Это совсем несложно, если вы обладаете чувством стиля. Я уже умирал однажды и пережил необыкновенные ощущения. Следует разогнать вело на встречной полосе автобана и, не отводя глаз от надвигающейся туши Левиафана-фургона, со смачным хрустом перемалываемых колёсами костей (о, этот сладкий звук!) влепиться в лупоглазые, удивлённые фары машины.

И хорошо бы в последние мгновения жизни встретиться глазами с водителем, с торжеством просверлить его ясным прямым взглядом. Освободившийся, наконец, от тела дух, взмыв над автобаном, наблюдает жирно-красный длинный след огромных, запоздало тормозящих колёс. И плюнув вниз на прощание, я – лёгкий и свободный, несусь бесшумно и стремительно к звезде Руодан – дому, который давно ждал меня.

Вот так надо умирать.

И начинать новую жизнь в другом месте.

Город Аарау, разрезанный пополам рекой Ааре, можно назвать городом с большой натяжкой – 16 тысяч туземцев несут здесь бремя своих жизней и всех их можно запихнуть в пару спальных домов в каком-нибудь минском микрорайоне Серебрянка и всё… нет города. Но это масштабы белорусские, а у здесь и Бобруйск без всяких проблем за мегаполис сойдёт.

Но городок Аарау по швейцарским меркам – очень даже солидный субъект местной географии. И истории.

Например, гуляли мы юбилей – 200 лет кантона Ааргау, столицей которого Аарау является. Основал кантон… Наполеон Бонапарт – именно благодаря республиканским авантюрам французского императора в Европе предки ааргаучан освободились от непосильного гнёта кантона Берн (кто знает об этом? … и слава Богу).

К юбилею был отпечатан специальный буклет с пространным списком — 200 фамилий — самых-самых в Ааргау.


image description
image description

Лидирует в нём с большим отрывом всё тот же пресловутый Наполеон. Дальше для меня, тогда ещё неофита в Швейцарии, начался культурошок: замелькали такие звёздные имена, что дух захватило — следующим в списке шёл Песталоцци, великий (покруче Макаренки будет) педагог. Тоже здесь жил.

Я побывал позднее в той школе, где он проводил свои педагогические эксперименты.

Школа эта по прежнему функционирует в качестве школы, из сада донеслись до моих ноздрей обязательные для уважающих себя тинейджеров ароматы марихуаны – видно у старших классов была перемена. На фасаде – барельеф профиля гения: маленький, сутулый человечек, как будто из сказки Гауфа – вот, наверное, и все изменения за 200 лет.

Андрей Федорченко. "Колыбельная Аарау 2"
Андрей Федорченко. «Колыбельная Аарау 2»

…Пожирающий трижды в день одни овощи однажды сам превращается в овощ. И, что одно и то же, в зверя без клыков, с одними жевалами – то есть в бессмысленную корову. С единственной перспективой в жизни – бойней. Размякшие и осоловелые, блаженные в своей идиотской счастливости – о, как вы одинаково скучны и невыносимы! Овощ за рулём «Ягуара», отмороженно несущийся по шоссе, всё равно кажется мне ковыляющей креветкой.

За столиком в кафе самец и самка ведут беседу. Рядом с самкой – портмоне, будет платить за себя сама. Вообще-то я не сразу понял, кто самец, а кто самка? Оба в мешковатых штанах и мятых рубахах из секондхэнда. Косметики нет, и только тонкость запястья выдаёт в одном из двоих самку, а серьга в ухе – самца. Инициатива разговора поочерёдно переходит от одного к другому. Разговаривают вполголоса, корректно, с ощущением дистанции. Витает холодок взаимного уважения.

…Вспомнил недавнюю вечеринку, на которой невысокий картофеленосый гитарист поделился планами поездки в Петербург, чтобы, как он выразился, «полюбоваться архитектурными ансамблями», а на самом деле трахать петербургских девок, оттянуться, отдохнуть от равенства полов.

Выплеснуть всё накопившееся презрение к женщине, купив её по дешевке, насладиться своим, и только своим оргазмом. И уйти, плюнув на прощание в рожу. А вернувшись домой вновь посиживать с подругой в кафе, улыбаясь и разговаривая вполголоса, и в его политкорректном взгляде не заметит она мерцающие искринки беспредельной ненависти и космического презрения.

Андрей Федорченко. "Колыбельная Аарау 3"
Андрей Федорченко. «Колыбельная Аарау 3»

И стало мне грустно читать юбилейный список, ну как, как я могу достойно отбомбить мою собственную жизнь рядом с такими конкурентами, как Урсула Андресс. Та самая очаровательная блондинка из первого фильма о Джеймсе Бонде «Dr. No» тоже землячка, оказывается.

Дальше… Эрос Рамазотти. Долго жил в Аарау до развода с телезвездой Мишель Хунцикер, после чего обоих из Аарау как ветром сдуло… и DJ BOBO. Единственный на сегодняшний день швейцарский поп-идол европейского класса.

Голова кругом идёт от списка наших небожителей, а ведь я ещё забыл упомянуть Виктора Корчного, шахматного гения семидесятых – он в список не попал, наверное, хватает гениев и без него, тут нужен статус не менее как чемпиона мира по… не знаю какой версии, а он лишь финалистом был.

Много в списке имён локального, так сказать, масштаба: какой-нибудь Чокки, основатель кантональной библиотеки, и за пределами кантона вряд ли кому известный. А ведь не страшно на самом деле. Наш крошечный кантончик по традиции считается интеллектуальным кантоном, который никогда не жалел денег на культурные проекты.

Андрей Федорченко. "Колыбельная Аарау 4"
Андрей Федорченко. «Колыбельная Аарау 4»

Представляете себе колхозников в кантональной думе, которые в конце года говорят: «Дадим деньги на постройку художественного музея». И дают-таки, и в крошечном Аарау появляется чудо-музей современного искусства, спроектированный авторами знаменитой Тэйт-галереи в Лондоне. Такие вот парадоксы…


image description
image description

Вышел прогуляться за сигаретами. С витрины книжного магазина «Майсснер» из десятков обложек свежеиспечённого бестселлера на меня с отеческим прищуром члена Политбюро Коммунистической партии Китая смотрит автор – Далай-лама.

Как вы терпите нас, пассионариев?

Диких и голодных до ваших благ, чёрных и жёлтых с вкраплениями белого? Морлоков, пробравшихся наверх к элоям. Хрупкие элои, бойтесь нас. Мы ещё не доели наше мясо, наши желудки урчат, как моторы боевых танков. Ладно, пошутил. Урчащие и улюлюкающие наши евроафроазиатские толпы растекаются по светящимся в ночи кафе и ночным клубам, чтобы отключиться на несколько часов от шоколадной фабрики, забыть RAV, и просто забыться, забыться, забыться…

Семейство чёрных морлоков уже месяц загружает своими пожитками квартиру напротив. Традиционный скарб недавних беженцев: собранная с миру по нитке мебель, плюс непонятно зачем старый компьютер.

Глава семейства – тёмно-синий мачо в яркой гавайской рубахе, приходит поздно вечером со своей шоколадной фабрики и застревает перед телевизором. Во всех комнатах тут же начинают включать и выключать свет: это женщины мачо суетятся с ужином для него. Из дальнего окна мне улыбается их пятилетняя дочь, о которой все забыли. Я строю ей ответную смешную гримасу и закрываю своё окно.

Андрей Федорченко. "Колыбельная Аарау 5"
Андрей Федорченко. «Колыбельная Аарау 5»

Они, наконец, въехали, и сейчас празднуют новоселье. Только грустная девочка круглыми монетами глаз смотрит в моё окно, может быть меня ищет.

Украдкой поглядывая на часы, бродит по квартире единственный белый, но зато какой! – рыжий, красномордый и веснушчатый – многие месяцы терпеливо нёс он в этом семействе беженцев бремя белого человека и социального работника, и теперь его миссия заканчивалась. И сейчас он скучал. Неожиданно подошёл к девочке и закружил её в шутливом танце. Она довольна – рот до ушей, у социального работника – дежурная улыбка и пустые, мёртвые глаза.

За три столетия до моего рождения в этом доме жили гномы и эльфы. Трудно иначе объяснить барочные потолки, угрожающе нависающие над моей макушкой, хотя я отнюдь не Гулливер. Неужели вся человеческая история, прекрасная в своей ужасности, совершалась карликами метр с кепкой?

Работаю в кантональной библиотеке: расставляю книжки по полкам, да приношу новинки с почты. У меня интеллектуальная работа – говорят, на местной шоколадной фабрике вкалывает цвет европейской интеллигенции. Вспоминаю совдеповскую осень и профессоров на овощебазах и в колхозах.

За окном куранты пробили три четверти восьмого. Выглянул и немного удивился: к циферблату за щиколотки были привязаны мужчина и женщина. Мужчина, как поболе ростом, был минутной стрелкой и пытался догнать стрелку часовую-женщину. Но его время ещё не пришло.

Моя улица имеет очень милое название – Меховая. И я понимаю категорическое неприятие шуб и прочих меховых одежд моей женой как аллергическую реакцию на ночные стоны призраков. Призраков убиенных сусликов, норок, лис, куниц, росомах – простите те, кого забыл.

Андрей Федорченко. "Колыбельная Аарау 6"
Андрей Федорченко. «Колыбельная Аарау 6»

Меховая улица ассоциируется у меня с фильмом А. Хичкока «Окно во двор». Если помните, там больной герой от скуки наблюдая за соседним окном, раскрыл убийство. Почти мистическое сходство с фильмом придаёт нашей улице атмосферу ожидания криминальной развязки.

Кто ждёт, тот дождётся – дождался и я.

Визави с моим окном – окна магазинчика железнодорожных моделей. Однажды субъект в кожаной куртке открыл отмычкой дверь магазинчика, не подозревая о видеокамере. Сигнал немедленно поступил в полицию, та связалась с хозяином, мирно пожиравшим пиццу в «Аффенкастен». Крадучись, с пистолетами и наручниками наизготовку, в лучших традициях детективов Чандлера полицейские поднялись по лестнице.

Хозяин растерянно стоял с шофёром у входа и с пышного его уса свисал одинокий ломтик томата. Кино продолжалось: в одном окне было видно, как полицейские бесшумно проникают в квартиру (это чувствуется по отсутствию у вора реакции). Вор в это время появляется в кадре то одного, то другого окна.

Наконец полицейские замирают перед последней дверью, происходит короткая схватка, щёлкают наручники на запястьях, незадачливого криминала запихивают в машину и занавес опускается. У пострадавшего усача всю оставшуюся ночь горит свет: он бродит по комнатам, шевеля губами и что-то записывает на бумагу, очевидно, считает убытки. А я ожидаю второй серии.


image description
image description

… Маленький город Аарау…

Два дома в Серебрянке вместят тебя в своё чрево. Утро начинается с громкого боя часов – лучше любого будильника. Просыпаются все, и растекаются по своим офисам, складам, мастерским, магазинам и магазинчикам… и выставочным залам да галереям… всё востребовано, всё продаётся, всё покупается.

Экономя на спичках, терпеливо дожидаясь скидок на продукты, ааргаучане искренне считают, что разумно ведут свое хозяйство. Но одной глупой дорогостоящей покупкой сводят все свои зкономические жертвы на нет, за что и симпатичны мне: своей широкой ааргауской душой.

Городок «Дежавю», всех жителей которого я успел запомнить в лицо, поэтому я легко узнаю жителя Аарау в любом другом городе, да и в другой стране тоже бы узнал.

В самом слове Аарау мне слышится барабанная дробь и духовая музыка, шагающие животастые мушкетёры в ярких маскарадных одеждах, пухлые и румяные девушки, машущие им платками из маленьких, утопающих в цветах, окошек – никуда это не исчезало в дебрях истории, призраки прошлого бродят среди живых, и я, горожанин Аарау, способен еще наблюдать это чудесное видение.

Потому что в моей второй жизни я ещё ребёнок, а детям свойственно видеть то, что скрыто от «взрослых» глаз.

#

Текст и фотографии: Андрей Федорченко, Аарау, 2003

Андрей Федорченко

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику