Небесные храмы Санкт-Петербурга
Школа

Небесные храмы Санкт-Петербурга

Размышления швейцарской студентки в Никольском морском соборе Прошлым летом, когда я жила в Санкт-Петербурге, я часто просыпалась очень рано, чтобы сфотографировать разные храмы, которых так много в этом городе.

Более других мне нравились русские православные церкви. Их золотые луковичные купола светились, отражая утреннее солнце, а фасады выглядели разноцветными. Особенно привлекали церкви с голубыми фасадами, они казались мне частью неба.

Хотя я часто и много фотографировала храмы, но заходила внутрь очень редко. Причина в моем уважении к верующим, для которых церковь означает много более, чем красивое здание. Однажды все же вошла в Никольский морской собор.

Он находится на Никольской площади, и сооружен в середине 18 века. Искусствоведы называют его ярчайшим памятником елизаветинского барокко в церковной архитектуре России.

Впечатления мои были ярки и необычны: внутри было словно в лоне матери, или, может быть, как в зимней медвежьей берлоге. Хотя я не верующая — даже не христианка — почувствовала себя в безопасности в этом слабо освещенном помещении.

Церковных скамей, которые я привыкла видеть в католическом или протестантском храме, не было. Из окон, как бы откуда-то сверху, лился мягкий солнечный свет. Он рисовал красивые узоры на полу. Такое было впечатление, что каждая деталь свидетельствует о святости этого удивительного места.


image description
image description

На входе меня встретил запах ладана. Он не затруднял дыхание, но внушал уважение. Воздух внутри казался более плотным, чем снаружи, и словно легкий туман укрывал иконы и алтарь от посторонних взоров. Дневной свет почти не достигал расположенных на стенах икон.

Небесные храмы Санкт-Петербурга

Прежде я видела иконы в Санкт-Петербурге: не только в церквях, но и в музеях или магазинах сувениров. В Петропавловской крепости на Заячьем острове у меня была возможность внимательно рассмотреть несколько икон, после чего я прониклась их красотой.

По-моему, самое важное на русской иконе — глаза. Широко открытые, с большими зрачками, они привлекают внимание. Совершенно неудивительно, что глаза на иконе — окна души. Другая отличительная черта иконы — золотой цвет, который иногда покрывает весь второй план. Я видела также иконы в позолоченном окладе, когда взгляду доступен только лик. Прежде это мне казалось необычным. Если никто не сможет рассмотреть картину полностью, зачем же создавать её старательно таким образом?

В Никольском соборе свет горящей перед иконой свечи отражался в золотом цвете, изображение бликовало, было нечетким, мне не удавалось в подробностях разглядеть его. И становилось ясно, что иконы – не обычные произведения искусства, а святыни, которые нельзя осмотреть полностью. То, что можно и нужно видеть — в золотом цвете отражаемый свет, символизирующий свет божественный.

В тот день и час в Никольском соборе не было богослужения. Тишину нарушали лишь приглушенный говор верующих, шорох их шагов, звук распахивавшихся и затворявшихся дверей, мое собственное дыхание.

Небесные храмы Санкт-Петербурга

Я учусь в Институте славистики университета Цюриха и знаю, что в русской церкви не всегда такая тишина. Одна из наших студенток делала доклад о русской церковной музыке. Этот аспект русской церковной культуры и ранее увлекал меня.

Некоторое время назад я заинтересовалась техникой пения, которая называется «глубокий бас» или по-итальянски «бас-профундо». Преподаватель объяснила, что более низкие по тембру голоса привлекают внимание по-особенному. Мне кажется, что богослужебные тексты, исполняемые такими голосами, способны проникнуть в самую глубину души.

Слушая церковные песнопения, я поняла, что их очарование в певческом многоголосии, вместе они создают единую музыку. Верующие полагают, что эти песнопения объединяют в гармонии слова, мысли, эмоции и настроение человека. Все это убеждает меня, что церковная музыка, иконы и храмы чрезвычайно важны для верующих.

Когда я вышла из собора, то почувствовала себя умиротворенной внешне и внутренне.

Небесные храмы Санкт-Петербурга

На ступенях перед храмом стояла женщина. На её голове был розовый платок. Она крестилась и кланялась.

В эту минуту я вспомнила слова моего швейцарского друга. По его мнению, необходимость повязывать на голове платок можно рассматривать как знак угнетения женщин. Но я думаю, что платки — чудесные. Их орнаменты прекрасны. Мне понравилось, как платок покрывает голову, а бахрома танцует вокруг плеч. Может быть, несправедливо, что мужчины не могут носить такие красивые платки?

Текст и фотографии: Самира Мюллер (Samira  Mueller), Институт славистики Цюрихского университета, преподаватель — доктор филологических наук Ольга Буренина-Петрова

Slavisches Seminar der Universität Zürich

Редакция: Марина Охримовская

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику