Долгожительница Эдит — моя швейцарская свекровь
Эдит Кёниг с внуками в своей квартире в Цюрихе. 9 октября 2020 г. (© Lucy Koenig)
Новости, Общество

Долгожительница Эдит — моя швейцарская свекровь

Эдит недавно исполнилось девяносто пять. Живет она в Цюрихе. О своей швейцарской свекрови рассказывает Люси Кёниг. В памяти всё происходит здесь и сейчас, поэтому сюжет нелинейный.

В Швейцарию Люси приехала в 1998 году по приглашению будущего мужа. И Эдит была первой, с кем её познакомил Даниэль. Он попросил маму показать невесте Цюрих. Что случилось дальше? Читайте рассказ Люси.

Первое знакомство

Перед встречей я очень волновалась, потому что мой английский был беден. А Эдит почти сразу достала из ридикюличика миниатюрный англо-русский разговорник. Я поняла, что от меня не ожидается длинных бесед по душам, и можно перевести дух. Этот разговорник всё ещё на книжной полке — он здорово выручил нас тогда.

Мы поднимались на городскую вершину Утлиберг (Üetliberg), гуляли по краеведческому музею, перекидывались короткими редкими фразами. Очень скоро выяснилось, что с Эдит уютно молчать. На беседе она не настаивала, но охотно отвечала, когда я осмеливалась о чем-то спросить. Гораздо позже узнала, как много интересного и полезного известно ей.

В следующий раз мы встретились с Эдит в Казани на нашей с Даниэлем свадьбе. В своем легком, не по погоде европейском наряде, она казалась необычным созданием, занесённым в старинный татарский город чудесным образом. В тот день под белокаменными стенами Казанского кремля дул промозглый ветер. И седые букли Эдит трогательно выбивались из-под нарядной шляпки.

Круговорот отношений

А в Швейцарии свекровь взяла надо мной шефство. Она вызвалась водить меня по магазинам, различным учреждениям, сопровождала на визиты к врачу. Я была ей очень благодарна, так как без знания местного языка, беременная, постоянно путающая ориентиры, панически боялась сгинуть без следа на улицах незнакомого города.


image description
image description
Александр Морозов. Ландшафт сейчас и после войны
| Литклуб, Общество

Александр Морозов. Ландшафт сейчас и после войны

Заканчивается двадцать первый месяц полномасштабного вторжения России в Украину. Новая российская эмиграция устраивается в зарубежье. Публицист и политолог, научный сотрудник...

Российский антивоенный протест и брюссельский конгресс
| Новости, Общество

Российский антивоенный протест и брюссельский конгресс

Конгресс в Брюсселе объединил почти триста участниц и участников из разных стран: представительниц и представителей гражданских антивоенных и гуманитарных инициатив,...


Как-то она деликатно поинтересовалась, не досаждает ли мне наше частое общение. «Нет, — ответила я. — Вы и Даниэль — единственные близкие мне сейчас люди». Запомнился взгляд свекрови: внимательный, теплый, проницательный. Она смотрит на меня так и сегодня, спустя двадцать лет, когда мы навещаем её в Цюрихе, и я достаю из сумки баночки с домашней едой.

Бесценные реликвии семьи Кёниг. (© Lucy Koenig)
Бесценные реликвии семьи Кёниг. (© Lucy Koenig)

Недавно Эдит исполнилось девяносто пять. Она почти не видит и плохо слышит. И продолжает любить свой уютный дом, где прожила более пятидесяти лет. И теперь уже мой муж и я — единственные на тысячу километров родные ей люди. Остальные дети живут далеко. Брат и сестра умерли. А последняя, оставшаяся в живых приятельница, уже два года не помнит Эдит. Такой своеобразный круговорот отношений в природе.

Время в доме моей свекрови как будто остановилось. Мебель, вещи, занавески на окнах — всё как и два десятилетия назад, когда я вошла сюда впервые. Только картины и фотографии на стенах немного потускнели. Память пожилой женщины тоже слегка размылась, покрылась патиной забвения. А некоторые события она помнит так ясно, словно они случились вчера.

Спрашиваю свекровь о детстве. Кем были её родители, как познакомились, чем занимались?

Карл Охснер

Дедушка Эдит из семьи Охснеров (Ochsner). Он работал механиком на фабрике в пригороде Цюриха Эрликоне (Oerlikon). Весельчак и заводила, в молодости любил праздники и танцы. Женился на вдове с малышом, но имени своего ему не дал. В семье родилось еще двое мальчишек. Старший из них, Карл — отец Эдит. С возрастом глава семейства остепенился, стал серьезным и набожным, давал приют в своем доме членам церковной общины.

Свекровь вспоминает, что ее отец Карл был строгим и справедливым. Его интересовала политика. И он активно участвовал в работе местного отделения социал-демократической партии, хотя отец не разделял его политических взглядов. Карл также был доверенным лицом людей, страдающих алкоголизмом: получал за них зарплату по месту работы и оплачивал расходы таких семей.

Вся округа уважала Карла за честность и порядочность, в 1950-х его выбрали членом кантонального совета. Предложили баллотироваться на второй срок. А он не согласился, так как пришел к мнению, что политика — дело грязное. Но всему этому еще предстояло случиться.

В 1925 году Карл женился на Лидии, маме моей свекрови. Она была из соседнего города Люцерна. Жили трудно. И как старший ребенок, Лидия рано нанялась на работу, служила портнихой. А после замужества, когда родились дети, стала домохозяйкой. Пока жили с родителями, платили им ренту. Потом сняли отдельное жилье рядом с Цюрихом.

Колючий подарок

Там и родились 10 декабря 1925 года моя свекровь, а позже и её брат и сестра. Эдит вспоминает, что пошла в школу в 7 лет, образование в то время в Швейцарии уже стало обязательным для всех детей. Отучившись в школе девять лет, нашла производственную практику (Lehre) в компании по импорту бразильского кофе. Она была первой девочкой, которая стала ученицей в этой компании.

Эдит в молодости. Начало 1950-х. (© Lucy Koenig)
Эдит в молодости. Начало 1950-х. Семейный архив Кёниг. (© Lucy Koenig)

В Швейцарии высшая школьная оценка — «шестерка». Эдит с гордостью замечает: «Мой средний балл за время ученичества был 5,8», — то есть образование для неё является ценностью. Она всю жизнь много читала, свободно говорила и писала на нескольких языках, любила путешествия, интересовалась культурой и традициями разных стран. Поездила по Европе, побывала в Америке и России.

Одним из самых больших огорчений старости для Эдит стала потеря зрения, из-за чего она не может читать. Притом аккуратные стопки книг всё ещё возвышаются на её журнальном столике и прикроватной тумбочке. Лишь недавно как бы вскользь обронила, мол, пора, наверное, убрать их на полки.


image description
image description
Александр Морозов. Ландшафт сейчас и после войны
| Литклуб, Общество

Александр Морозов. Ландшафт сейчас и после войны

Заканчивается двадцать первый месяц полномасштабного вторжения России в Украину. Новая российская эмиграция устраивается в зарубежье. Публицист и политолог, научный сотрудник...

Российский антивоенный протест и брюссельский конгресс
| Новости, Общество

Российский антивоенный протест и брюссельский конгресс

Конгресс в Брюсселе объединил почти триста участниц и участников из разных стран: представительниц и представителей гражданских антивоенных и гуманитарных инициатив,...


Скоро Рождество. И я размышляю о подарках близким. А что люди дарили друг другу сто лет назад? «Необходимые и полезные в быту вещи», — отвечает Эдит. И вспоминает добротные рейтузы ручной вязки из овечьей шерсти, очень колючие, носить их было пыткой.

Года через два рождественский подарок, наконец-то, стал мал. И девочка вздохнула с облегчением. Как же было обидно и досадно, когда под рождественской ёлкой она нашла те же самые рейтузы, заботливо обновленные и надвязанные по размеру.

Эдит — прилежная и способная

Сейчас из-за карантина люди путешествуют меньше. Хотя еще год назад это было очень популярно. А век назад? «Население, в основном, было небогатым, на каникулы никуда не ездили, — говорит Эдит. — Дети много времени проводили в играх на улице и помогали родителям по дому».

Когда началась Вторая мировая война, Эдит была ученицей на кофейной фирме. А её отца Карла Охснера призвали в армию. В звании ефрейтора он охранял границы Швейцарии в Альпах. Денег в семье было мало, выручал огородик возле дома, где росло несколько плодовых деревьев; картошка, капуста, морковь тоже были свои.

В начале ученичества Эдит платили 6о франков в месяц. Она была прилежной и способной, и зарплату постепенно повысили до 100 франков. За вычетом транспортных расходов все деньги отдавала матери. Из экономии обедала дома. Свободное время проводила за чтением и домашними делами, на развлечения средств не хватало.

Первый автомобиль в Адлисвиле. Прошлый век. Семейный архив Кёниг. (© Lucy Koenig)
Первый автомобиль в Адлисвиле. Прошлый век. Семейный архив Кёниг. (© Lucy Koenig)

Военные годы в Швейцарии

Свекровь вспоминает, что швейцарцы боялись нападения гитлеровской Германии. Но были и такие, кому политика Национал-социалистической немецкой рабочей партии пришлась по вкусу. Но не Охснерам. Семейная легенда гласит, что отец Эдит во время коротких отпусков из армии не раз дрался: стычки между противниками и приверженцами нацистов были не редкость.

Открыто симпатизировал нацистской Германии и один из школьных учителей Эдит. На стене его класса висела большая карта Европы, где флажками отмечалось победоносное шествие немецких войск. А когда блицкриг захлебнулся, карта исчезла со школьной стены.

Соученика Эдит из старших классов, немца, призвали в нацистскую армию и отправили на восточный фронт. Приехав в отпуск, он рассказывал товарищам о пережитом. Эдит поразило, когда взрослый и сильный юноша расплакался. Запомнился рассказ о женщине, которую он встретил где-то в России. Она достала из кармана пистолет и выстрелила в него, но промахнулась.

Отец Альберта в поле. Как это было. Семейный архив Кёниг. (© Lucy Koenig)
Отец Альберта в поле. Как это было. Семейный архив Кёниг. (© Lucy Koenig)

В конце войны на одном из стадионов Цюриха (Hallenstadion) разместили на пару недель много бывших военнопленных и перемещенных на работу в Германию. Один подошел к ограде и, задрав рубаху, оголил спину, всю в шрамах от ударов хлыста. Люди говорили, что после возвращения на родину всё эти несчастные вновь оказались в заключении.

Встреча в Лондоне

Война закончилась, и жизнь стала медленно налаживаться. Эдит нашла работу делопроизводителя (Kaufmannischeangestellter), накопила немного денег и поехала в Лондон учить английский. После языковых курсов её приняли на работу в Швейцарский национальный офис по туризму (Swiss National Tourist Office). В Лондоне она организовывала для англичан туры в Швейцарию.

Работа и самостоятельность нравились, но сбережения быстро растаяли, а зарплата была мизерная. И Эдит стала подумывать о возвращении в Швейцарию. К тому же в Лондоне она познакомилась с приятными молодым человеком, швейцарцем Альбертом Кёнигом. Вернулась в Цюрих и стала жить с родителями. А вскоре Альберт позвал ее замуж.

Потом была свадьба в мэрии и венчание в церкви. Альберт происходил из обеспеченной семьи, но ко времени их знакомства немалое состояние Кёнигов, заработанное на выращивании скота и продаже мяса, пропало где-то в глубинах нефтяных скважин в далекой и загадочной Румынии.

Невестка «низкого происхождения» не понравилась прежде зажиточной, а нынче обнищавшей, высокомерной свекрови. Пенсии у неё не было, как и социальной защиты. Альберт и Эдит поддерживали старую женщину, пока та была жива, оплачивали её жилье. Эдит жалуется, что так и не услышала от свекрови благодарности.

Альберт — король стрелков

При этом Альберт тяжело работал на печатном станке. Даниэль вспоминает, что у его отца были большие натруженные руки, привычное к изнуряющему физическому труду тело. Если в семье возникало недопонимание, Эдит поручала просвещение подросших сыновей мужу. Затрещины Альберта были убедительны.


image description
image description
Александр Морозов. Ландшафт сейчас и после войны
| Литклуб, Общество

Александр Морозов. Ландшафт сейчас и после войны

Заканчивается двадцать первый месяц полномасштабного вторжения России в Украину. Новая российская эмиграция устраивается в зарубежье. Публицист и политолог, научный сотрудник...

Российский антивоенный протест и брюссельский конгресс
| Новости, Общество

Российский антивоенный протест и брюссельский конгресс

Конгресс в Брюсселе объединил почти триста участниц и участников из разных стран: представительниц и представителей гражданских антивоенных и гуманитарных инициатив,...


Вот фото юного Альберта в доме Эдит. 13-летний мальчишка на традиционном цюрихском празднике юного стрелка (Knabenschiessen) показал лучший результат в стрельбе из армейского ружья и стал королем стрелков (Schützenkönig). В семье до сих пор хранится вырезка из газеты и именные золотые часы, врученные Альберту в честь победы.

Альбер Кёниг с детьми. Начало 1960-х. Семейный архив Кёниг. (© Lucy Koenig)
Альбер Кёниг с детьми. Начало 1960-х. Семейный архив Кёниг. (© Lucy Koenig)

Альберт любил гонять на велосипеде. В двадцать его призвали в армию. Шла Вторая мировая война. Он служил в велосипедном подразделении (Velotruppe) — были в Швейцарии и такие. А кумиром юноши стал швейцарский велосипедист Ферди Кюблер (Ferdy Kübler).

Они выросли в одном городке. И Ферди носил гордое прозвище Орел из Адлисвиля (Adler von Adliswil). Он стал многократным чемпионом Швейцарии и трёхкратным победителем Tour der Swiss. В 1950-м Кюблер выиграл Тур де Франс (Tour de France) ) и чемпионат мира по шоссейным гонкам в 1951-м.  Его популярность сравнима разве что с народной любовью в наши дни к швейцарскому теннисисту Роджеру Федереру (Roger Federer).

Жил Альберт Кёниг мирно и умер во сне. Пришел с работы на обед, прилег отдохнуть и не проснулся.

Долг и смирение

У Альберта и Эдит родилось трое детей. Несколько лет в семье росла и внебрачная дочь сестры Альберта. Бывшая воспитанница давно пенсионерка, сейчас живет на севере Германии, часто звонит Эдит, на праздники шлёт открытки. Двух повзрослевших детей судьба забросила от матери далеко.

Я часто спрашиваю себя: что помогает моей свекрови справляться с трудностями? Думаю, что это дисциплина, верность традициям и вера, что долг — превыше всего. Не жаловаться, не хныкать. Пока есть силы, делать всё самой и отвечать за свои поступки. И смирение перед судьбой: делай что должно, и будет, что будет.

Если бы молодость Эдит пришлась на наше время, она, наверное, стала бы феминисткой. До сих пор в её голубых глазах появляется стальной блеск, когда она говорит о праве женщины на счастье. Все-таки, мне очень повезло с моей швейцарской свекровью!

#

Люция Кёниг

Под редакцией Марины Охримовской

 

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику