История одной опечатки
Пишу, как было, а вы судите, как угодно.
Редакция городской газеты делает номер к очередному юбилею Дня Победы. Вечером, накануне выхода в свет, макет вычитан двумя корректорами, ответственным секретарем, дежурным по номеру журналистом, заместителями и самим главным, подписан и сдан в печать. Утомленный творческий коллектив собрался за столом выпить, закусить, достойно отметить неумолимо надвинувшееся всесоюзное торжество.
Уж полночь близится. Не очень строгим шагом дежурный по номеру отправляется в находящуюся за углом типографию увериться, что на фронтах всё спокойно, как положено, как всегда. Ну, вот и он, умиротворенный, полусонный, идет с нестройными песнями по майской ночи к своему родному дому. Над просторами горсти звезд в густом аромате сирени.
К рассвету немаленький тираж почти отпечатан, почти готов к рассылке, уже грузят. По случаю праздничка ночной вахтер дядя Вася принял на грудь боевые сто грамм. Хотя… чего там… и в будни такое с ним бывало. На это закрывали глаза. Во-первых, в редакции выпивали часто и все. Во-вторых, на службе вахтер и меру, и приказ знал туго — чужые здесь не ходят.
Скрутив цигарку, наш дядя Вася привычно берет в чернорабочие руки жирно пахнущий типографией свежий номер. И себе не верит. Да как же такое может быть? Фронтовик, член КПСС с сединою на висках, протрезвел мгновенно: мать их за ногу! раздолбаи! форменный саботаж!
На титульном листе, где фотоколлаж, крупно режет глаз непостижимый уму заголовок «С ДНЕМ ПО…БЫ!» — буква «б» бессовестно покинула свою третью позицию, зато объявилась бесстыдно вместо «д».
Дядя Вася служил в разведке. Подшофе соображал не хуже, чем на трезвую: немедля звонить главному! И набрал номер домашнего телефона самого главного редактора. Того спросонья чуть кондрашка не пришиб. Людей выдергивали из коек как по боевой тревоге. Злополучный тираж изъяли и в последствии уничтожили, читай под грифом «секретно». Правильный праздничный вышел в свет с позорным опозданием. И то было только начало.
Труженики пера и печати дрожали в предвкушении репрессий как листы осины. Мучились тяжко, но недолго. Награды нашли героев. Всем типографским той памятной ночи, всем редакционным — выговоры, корректорам — строгие, кукиш без масла вместо премии. Ответственному секретарю и редактору — строгие с понижением в должности, партбилеты — на стол. Уволился и уехал из города цензор — начальник первого отдела. Дежурного по номеру турнули из редакции со строгачом и из партии.
Дядя Вася за бдительность и моральные страдания награжден четвертаком и тремя отгулами. В тот же вечер ветеран решительно напивается горькой и… падает на землю с пятого этажа, с балкона двухкомнатной квартиры, где жил со своей бабкой, зятем, дочкой и двумя внуками. Пострадавшего увозит скорая. Не приходя в сознание, он на третий день отходит в мир иной. Хоронили с почестями, на поминках выпили от души за упокой верного ленинца, старого бойца.
И считали, что еще легко отделались.
Аморальное это событие имело место в одном из городов-героев Советского Союза в самом начале 1980-х. Случись подобное тройкой десяток лет ранее, не миновать бы расстрелов…
Старожилы помнят, что в советской реальности такое бывало нередко. Но поймет ли молодежь в чем прикол?
История чудным образом оказывается падка на опечатки. А чем меньше свидетелей, тем больше верующих.
#
Текст: Марина Охримовская
Фото: schwingen.net
Каждая последняя найденная ошибка является предпоследней!
Жизнь редактора висит на кончике пера корректора.
Вычитывали 20 корректоров и 20 редакторов, а на титульном листе все равно напечаталось «Британская энциклопудия».