Honor vacui — пустота как памятное место
Вид на луг Рютли. (DrHäxer)
Новости, Общество

Honor vacui — пустота как памятное место

Honor vacui с латинского переводится как честь пустоты. Термин новый. Он перекликается с horror vacui или боязнь пустоты; последний применяют в изобразительном искусстве, когда деталей слишком много. Но что может значить пустота?

Может быть, кто-то подумает о Памятнике сожженным книгам в Берлине? Пустые полки символизируют публичное сожжение студентами-нацистами более 20 тысяч запрещенных книг, случилось это 10 мая 1933 года. Там пустота — само «ничто» — тема памятника. Как ни значимо это, я буду исследовать «пустые» памятные места, такие, в которых ничего особенного не видно, но которые тем не менее важны для многих.

Надо знать

Каковы приметы памятных мест? Французский историк, автор концепции Пьер Нора (Pierre Nora) называет эти места на языке своей родины lieux de Mémoire. Там иногда установлены памятники, как, например, в бывших концентрационных лагерях в Германии, Австрии, Восточной Европе. Эти музеи-памятники прямо связаны с событием, для воспоминания которого они созданы и менее символизированы, чем, например, Вечный огонь на Могиле Неизвестного Солдата.

Напоминая об ужасах и масштабах случившегося в прошлом, такие музеи-памятники «поддерживают воображение посетителей, чтобы связать место и событие пластическим образом», — пишет А. В. Фауст, архитектор, специалист по памятникам и памятным местам. Посетив подобный мемориал, человек обычно получает глубокое и сильное впечатление.

Мемориал сожженным книгам на Bebebelplatz в Берлине. (Daniel Neugebauer)
Мемориал сожженным книгам на Bebebelplatz в Берлине. (Daniel Neugebauer)

Иное назначение у памятников «регулярных». Их смысл часто заключается в обозначении важного исторического события (нередко относящегося к войне) либо в изображении важной персоны или персон.

Но бывают и места, имеющие особое значение именно по причине их пустоты. Там, на первый взгляд, ничего «такого» нет. А чтобы понять их смысл и культурное значение «надо знать».


image description
image description

Главная швейцарская святыня

Давно живущий в Швейцарии, русский писатель Михаил Шишкин замечает: «Главной швейцарской святыней является луг, на котором некогда была принесена клятва верности отцами-основателями первого союза кантонов. И трава, и коровы настоящие. Комментарий Василия Жуковского, подплывшего на лодке к лугу Рютли, «покрытой зеленым дерном площадке»: «На ней нет памятника; но свобода Швейцарии еще существует».

О том, насколько «луг Рютли есть главная швейцарская святыня» можно спорить. Мы сосредоточимся «на пустоте». На мой взгляд, Михаил Шишкин прав, когда утверждает, что отсутствие памятника важно для понимания культурного значения этого луга. Попытки построить здесь памятники разных типов и разным людям были. Но этому всегда препятствовала специальная комиссия-хранитель Рютли: не разрешили даже знамена или кресты. И лишь одно исключение – над лугом реет швейцарский флаг.

Единственный памятник, который установили на лугу, убрали через несколько лет. Почему? Базельский историк Георг Крейс (Georg Kreis) описывает отношение многих швейцарцев к Рютли так: «Что отличает его от других похожих мест? Здесь невозможно положить дары и обычно ничего отсюда не берут (горсть земли, например). Что же уносят домой? Возможно — событие, опыт… Рютли должен оставаться таким, какой он есть».

Ганина Яма и «красная зона»

В чем особенность пустых памятных мест? Обычно они напоминают об исторических событиях, происшедших именно в данных, конкретных координатах. Как и музеи-памятники, они менее символизированы, а их историческое значение непосредственное и сильное. Нередко поблизости находится музей, мемориал павшим бойцам, храм. Приведу примеры.

В России вспоминается лес под Екатеринбургом и Ганина Яма. Как принято считать, сюда после расстрела в ночь с 16 на 17 июля 1918 года были привезены и сброшены в шахту тела членов семьи отрекшегося российского императора (Николая II, его супруги Александры Федоровны, их пятерых детей) и приближенных к ним. Теперь тут построили храм, есть небольшой музей. Но лес — свидетель трагедии — остался более или менее прежним, таким, каким он был столетие назад.

Ганина Яма, Екатеринбург. Здесь находится шахта, в которую, возможно, сбрасывали останки Николая II и его семьи. (Общественное достояние)
Ганина Яма, Екатеринбург. Здесь находится шахта, в которую, возможно, сбрасывали останки Николая II и его семьи. (Общественное достояние)

Другой пример – поля битвы. Тяжелое сражение при Вердене во Франции проходило с 21 февраля по 18 декабря 1916 года. Потери немецких и французских войск составили около миллиона человек. Там, где были самые кровопролитные бои, теперь «красная зона» (zone rouge). И сегодня это прежде всего – лес. Думается, что «красная зона» близка пониманию пустоты как памяти. Подчеркну, что в ритуальных памятных мероприятиях под Верденом каждый год участвуют тысячи и тысячи людей.

Чтобы объяснить суть моего понимания пустых памятных мест, вернемся на швейцарский луг Рютли.

Рютли – небольшой луг

Рютли – небольшой луг в кантоне Ури в центральной Швейцарии. С него открывается красивый вид на озеро и горы. Недалеко есть гостиница, газон для пикника, небольшая выставка по истории этого места. Добраться туда можно на корабле или пешком – автомобилям на Рютли путь закрыт. Один из интереснейших и самых важных фактов как раз тот, что (в отличие от боевых полей) не совсем понятно, что именно на Рютли объект воспоминания.

Объяснить подробнее поможет история. У Рютли она длинная, поэтому отметим важное для нас.

Рютли часто называют местом рождения швейцарского независимого государства. В 1291 году, согласно легенде (!), представители трех «мест» (тогда называемые «Orte») — Ури, Швиц, Унтервальден (нынешние полукантоны Обвальден и Нидвальден), собрались на Рютли и поклялись друг другу во взаимной верности и защите. Считается, что это был первый швейцарский союз, заложивший основы развития швейцарского государства.

Есть документ основания этого союза. Но есть и вопросы.

В тумане истории и мистификации

Во-первых, похожие союзы были и раньше между «старыми местами», и позже тоже, безусловно, были. Во-вторых, маловероятно, что встречались и клялись именно на Рютли. Думаю, в том, что этот луг приобрел такое значение, виноват Фридрих Шиллер. Его драма «Вильгельм Телль» дала Швейцарии не только самую знаменитую версию мифа основания государства, но и главного героя швейцарской мифологии — Вильгельма Телля.

И вот она — ирония судьбы: самые важные мифы швейцарской идентичности создал прусский поэт, за всю свою жизнь ни разу не посетивший Швейцарию.

Знак места «Луг Рютли» на четырех национальных языках Швейцарии (немецком, французском, итальянском, ретороманском) и на английском. (DrHäxer)
Знак места «Луг Рютли» на четырех национальных языках Швейцарии (немецком, французском, итальянском, ретороманском) и на английском. (DrHäxer)

Однако в нашем случае эти исторические факты, полагаю, не самое важное. Но полезно иметь в виду, что значение луга Рютли определено не очень ярко. Оно как бы в тумане истории и мистификации. Не скажу, что традиция сохранения нетронутого Рютли связана только с какой-то ностальгией или незнанием. Потому что история последних двух веков придала этому тихому уголку еще большее значение.


image description
image description

Луг был свидетелем переориентации швейцарской армии после захвата Франции немцами во Второй мировой войне. Он до сегодняшнего дня — место ежегодного национального праздника. И до сих пор представители различных политических или общественных сторон стремятся использовать Рютли для своих мероприятий. И, на мой взгляд, история разных событий на Рютли сегодня даже важнее, чем миф о создании Швейцарии.

Без людей нет памятника

Как можно это сравнить с культурой памяти в России? Российский и американский ученый-антрополог Алексей Юрчак пишет в своей книге «Это было навсегда, пока не кончилось», что коммунистическая партия в 1920-х годах создал свой авторитарный язык, и «в новых условиях культура и язык продолжали, как и раньше, рассматриваться в качестве инструментов по созданию нового коммунистического сознания».

Думаю, что рассуждения о языке можно перенести и на культуру воспоминания, поскольку она является частью общественного сознания.

Ссылаясь на немецкого историка Корнелию Зибек (Cornelia Siebeck) можно сказать, что все средства воспоминания – то есть ритуалы, памятники, возможно, даже мифы, всегда несут определенное значение, некую объективизацию. А культура воспоминания имеет некий общий элемент — общественный, «сконструированный» характер. Ведь без людей нет памятника.

Потому что ни памятник, ни музей не связывают непосредственно настоящее с прошлым. Это происходит только в сознании человека. Закономерно возникают вопросы. Кто формирует культурное сознание? И как воспоминания влияют на коллективное сознание и последующий дискурс?

Если Юрчак прав, и в раннем Советском Союзе партия, а позже Сталин, управляли общественным дискурсом, то это должно было неизбежно влиять и на политику воспоминания. Один из ярких примеров – Ленинский мавзолей. Его значение и оценка менялись со временем, в зависимости от того, что думают о нем политические партии, негосударственные организации и так далее. Дискуссии о возможном демонтаже мавзолея ведутся давно.

Весомая суть пустого места

У луга Рютли другой исторический контекст. Однако берусь утверждать, что «отсутствие владельца» помогало этому лугу стать таким, каким мы находим его сегодня. Тот факт, что Рютли остается пустым и при этом не теряет значение в общественном сознании, дает возможность переоценивать и заново интерпретировать его значение. Сама эта возможность как бы весомая суть луга Рютли как памятного места.

Рютли принадлежит всем, но при этом может иметь разное значение даже для разных швейцарцев, отмечает Георг Крейс. То есть, именно от людей зависит, чтобы мемориальное место оставалось таким, какое оно есть, даже если люди не задумываются о своей ответственности за это.

Здесь было поле битвы при Вердене во время войны 1914-1918 гг. (Общественное достояние)
Здесь было поле битвы при Вердене во время войны 1914-1918 гг. (Общественное достояние)

В свою очередь историк Пьер Нора говорил о «воле воспоминания». В связи с этим интересно замечание некой посетительницы «красной зоны» Вердена. Женщина поделилась разочарованием: «Когда видишь всю эту зелень и деревья – просто не верится, что здесь умирали тысячи. Просто так не выглядит. Так красиво все заросло, такой красивый лес. Не было бы всех этих монументов, понадобилось бы много фантазии, чтобы представить себе…»

Рютли принадлежит всем

На лугу Рютли нет монументов. Их роль выполняют ритуалы и дискуссии о его использовании. Именно они залог того, что этот луг остается памятным местом. Нельзя отрицать, что эти дискуссии часто, или почти всегда, сильно политизированны. Однако это участь всех памятников: мир помнит разрушение монументов советским вождям и героям в бывших советских республиках после распада СССР.

Швейцарский луг Рютли стоит целый и невредимый. Некоммерческая организация Schweizerische Gemeinnützige Gesellschaft (SGG) в 1860 году пожертвовала Рютли Конфедерации и заботится о нем. С 1862-го тут ежегодно проходят состязания по стрельбе. А с 1949-го SGG организует каждого 1 августа Национальный праздник Швейцарии – День основания Конфедерации. В прошлом веке для политических акций луг довольно часто использовали консервативно-правые партии: миф независимой, сильной и стойкой федерации импонировал их мировоззрению и самоидентификации.

Крайнеправые активисты, неонацисты не раз пытались помешать национальным праздникам, хотя и непонятно, что им важнее – луг или провокация. Но если это попало в газеты, значит провокация удалась. В начале 2000-х на Рютли обратили внимание и левые. В 2007 году Национальный праздник Швейцарии устроила организация Alliance F (Союз швейцарских женщин), что не очень понравилось консерваторам.

Все это только доказывает, что Рютли принадлежит всем, и возможности его применения почти не ограничены.

Хранитель памяти пустого места

В итоге я прихожу к выводу, что пустые памятные места как бы плоскости проекции. С одной стороны, они дают разные возможности для идентификаций и оценок. А с другой — отражают общественные, исторические, культурные и политические дискуссии. В этом спектре и упомянутая вначале честь пустоты — honor vacui.


image description
image description

Однако без коллективной воли место-воспоминание легко может стать «ничем»: мистифицированный луг — просто участком земли. «Пустые места» отличаются от материальных памятников именно этим свойством. Не то, чтобы материальные памятники не нуждались в такой воле вообще, – но пустые памятные места без неё исчезают.

Другая особенность таких мест — они зависят от того, что именно люди здесь и сейчас знают и думают о них. То есть «пустые места» отчасти отражают развитие культурного и исторического самопознания.

#

Текст: Лукас Штудер (Lukas Studer), студент философии и славистики Цюрихского университета, преподаватель — доктор филологических наук Ольга Буренина-Петрова

Лукас Штудер
Лукас Штудер недавно публиковал (посмотреть все)

Под редакцией Марины Охримовской

Иллюстрации:

Рютли – небольшой луг в кантоне Ури в центральной Швейцарии. (DrHäxer)

Мемориал сожженным книгам на Bebebelplatz в Берлине. (Daniel Neugebauer)

Ганина Яма, Екатеринбург. Здесь находится шахта, в которую, возможно, сбрасывали останки Николая II и его семьи. (Общественное достояние)

Знак места «Луг Рютли» на четырех национальных языках Швейцарии (немецком, французском, итальянском, ретороманском) и на английском. (DrHäxer)

Здесь было поле битвы при Вердене во время войны 1914-1918 гг. (Общественное достояние)

Публикация подготовлена на основании доклада, который был зачитан автором на международной студенческой конференции «Память как культура – культура как память», состоявшейся 10-11 мая 2019 года в Цюрихском университете.

 

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику