подписка
 

Литклуб » Мемуарные байки: продолжение, которое всё ещё следует

Мемуарные байки: продолжение, которое всё ещё следует
Александр Хургин у Замкового пруда в Хемнице, Германия, 2020 г. (© Элла Кривуля)
подписка
Литклуб

Мемуарные байки: продолжение, которое всё ещё следует

Schwingen.net публикует восемь рассказов Александра Хургина из цикла «Мемуарные байки».

А потом я с шахты уехал. Вернулся домой. И стал работать на разных заводах и в газетах, и писать свои рассказы и повести, и печатать их, страшно сказать, в лучших московских журналах. Стал, другими словами, жить. Так что в заключение – немного об этой моей жизни.

Вова Крапива

На стрелочном заводе готовились к сдаче в эксплуатацию нового цеха. Естественно, всех инженеров погнали подметать его территорию. И вот идем мы с метлами. Молчим. Злые. И Вова Крапива молчит. Идем медленно, но цех все равно неуклонно приближается. Наконец, уже у цеховых ворот, Крапива говорит в сердцах:

— Здиваются, б..дь, с интеллигенции!

Товарищ Голышев

То ли в середине восьмидесятых, то ли в самом начале девяностых – точно не помню — случилось в Украине землетрясение. Во время рабочего дня. Тряхнуло прилично. В заводоуправлении стрелочного завода всё начало дрожать, звенеть и шататься. И люди, поняв, что происходит, рванули вниз по лестнице – на улицу.

Но не тут-то было. У выхода на территорию бегущих встречал начальник первого отдела товарищ Голышев лично. Он пытался преградить грудью дорогу беглецам и громко повторял: «Товарищи! Всем оставаться на своих рабочих местах. Это провокация».

Вскоре после землетрясения – как-то так совпало – товарища Голышева отправили на давно заслуженный им покой и отдых. А первый отдел по причине свалившейся на головы украинских граждан свободы – упразднили.

image description
image description

Голос улицы

На одной из местных телестудий практиковалась такая штука. Когда не было сюжетов, выходили на улицу и беседовали с народом о чём угодно.

Как-то зашли в «Цепи» (пивбар такой), подошли к мужикам, заговорили — как живёте, то-сё. Один мужик — самый умный, видимо – говорит:

— Трудно живём, выживаем, можно сказать, а не живём.

Телевизионщики, естественно:

— И как же вы выживаете?

— Ну как? — мужик говорит, покачиваясь. — Сегодня у меня что-то есть — я за пиво плачу. Завтра у него есть — он платит. А вы, собственно, что хотите нам предложить?

Автор Фридман

Был в мои редакторские времена один внештатный автор. По фамилии, ну, скажем, Фридман. Главная отличительная черта автора Фридмана состояла в том, что во всех его интервью обязательно присутствовал пассаж:

«- Каковы ваши творческие планы?

— Они большие».

Кроме всего прочего, он всю жизнь работал врачом-психиатром, а точнее, наркологом в известной психбольнице на Игрени, что сильно отразилось на его психике.

И вот одна большая поэтесса местного масштаба — по определению выпускающего редактора газеты «дама с розой в голове» — издала за счёт мужа книгу стихов и притарабанила её в редакцию. Фридман взял книжку с целью «чего-нибудь на ней подзаработать». Назавтра позвонил. Я снял трубку.

— Господин Хургин, — сказал Фридман, — читаю книгу Зины Рогиновской.

— И как, — спрашиваю, — впечатление?

— Или она абсолютная графоманка, или я полный идиот.

И тут мой язык сработал быстрее, чем мои бедные мозги:

— Одно другому не мешает, — ляпнул я, тут же спохватился, но было поздно.

С тех пор Фридман относился ко мне с лёгкой ненавистью. А когда я уехал, и вовсе запрезирал. И презирал до смерти.

Бдительные маляры

На 80-летие Днепропетровского университета приезжал сам президент. А нового ректора умные люди предостерегли — ты ж смотри, чтобы этот мудак (свергнутый ректор, между прочим, академик) на праздник не приперся. Новый ректор снял трубку, позвонил в сбербанк Украины (в СБУ, в смысле), мол, помогите не ударить в грязь лицом и избежать скандала. Те обещали.

В день празднования, в означенное время, господин академик в костюме и галстуке выходит из своей квартиры с мусорным ведром. Ну — вынести. Имеет же право. Спускается на этаж, а там стоят козлы через всю лестничную клетку, и какие-то козлы на этих козлах белят потолок. И главное, два часа назад еще никого тут не было, и потолок ремонта не требовал.

Академик говорит:

— Пропустите, пожалуйста, мне ведро вынести нужно.

А ему говорят:

— А зачем это вам нужно, когда у нас ремонт потолка в разгаре? Вы же, — говорят, — испачкаете свой костюм и свой галстук, так как мы на вас обязательно накапаем побелкой. Поэтому, — говорят, — мы вам настоятельно рекомендуем вынести ведро завтра утром.

image description
image description

Ну, академик не дурак, все понял, отдал малярам честь, сказал «есть», выполнил поворот «кругом» и вернулся в свою квартиру.

И ничто не помешало президенту напиться, как тромбонисту на поминках, и никто не омрачил его досуг в стенах альма-матери своим нежелательным присутствием.

Вивчайте мову

Впервые в жизни за границу я попал в 97-м году. По приглашению берлинских литмастерских. Летел из Киева в Берлин с пересадкой во Франкфурте (стык минут сорок). С языками — полная труба, то есть жопа.

Но меня заверили, что в экипаже Люфтганзы обязательно будет человек, знающий язык страны назначения, то есть украинский, и он мне объяснит, как в огромном франкфуртском аэропорту перейти в нужный терминал. К моему несчастью, всё это оказалось чушью. Никто ни слова.

А рядом со мной сидела иностранного вида старушка в букольках и старичок с нею. Сидели и наблюдали за моими метаниями. Вдруг она мне говорит: «Ви знаєте українську мову? Якщо так — я допоможу. Бо російську я розумію лише кожне п´яте слово».

Оказалось, они из Канады, дети эмигрантов (второе поколение), приезжали на родину (естественно, не свою, а предков), привезли сумку денег — чтобы как-нибудь помочь Украине. «Дітей, — говорит старушка, — бог нам не дав. А бізнес у чоловіка був успішний».

Родина, узнав про сумку, естественно, пыталась их обуть, но нашёлся кто-то приличный, от родины защитил — и они и денег дали, кому нужно было, и уехали не ограбленные.

Так вот, старушка эта с мужем и проводили меня, тёмного, с одного конца аэропорта на другой, и я не опоздал на следующий самолёт.

В благодарность я навязчиво предлагал поднести их увесистую сумку (у меня-то дипломат только был). Не дали. Решили, видно, что помочь мне, конечно, можно, почему не помочь — но не до такой же степени.

 

На фестивале бардовской песни "Поющий Берег", Лорет де Мар, Испания, 2011 г. © Фото из личного архива автора
На фестивале бардовской песни «Поющий Берег», Лорет де Мар, Испания, 2011 г. © Фото из личного архива автора

 

Фотография с «Огоньком»

Ну, и напоследок. Это было немного странно, немного смешно и так, как могло быть только тогда.

В конце восьмидесятых все свои новые рассказы я показывал Игорю. В восторг он обычно от них не впадал. Но и не ругал. И вот, в начале ноября 1989-го года приехал я к нему в гости. Он говорит: «Привёз что-нибудь?» «Привёз», — говорю. И дал ему три рассказа.

Игорь прочёл один, другой, и смотрю, читая третий, начинает снимать штаны. Я говорю: «Игорь, ты что делаешь?» А он: «Переодеваюсь». И говорит: «Поехали». Я: «Куда?» Он: «Да поехали». Ну, поехали. Приезжаем в «Огонёк». Честно говоря, затея показалась мне глупой.

Какой «Огонёк», если туда все классики Советского Союза по два года в очереди стоят, и печатают далеко не каждого. Но плетусь за Игорем. Поднимаемся. В отделе литературы – никого. Кто-то говорит, что Елин, Вигилянский и Хлебников пьют кофе в буфете. С Мамлеевым. Идём туда.

Точно, сидят, пьют кофе. Игорь подходит к Елину, склоняется над ним и говорит: «Жора, вот Александр Хургин из Днепропетровска («Хорошее начало, — думаю, — можно сразу уходить»). Привёз отличные рассказы».

Елин говорит: «Игорь, ты же видишь, заняты, Мамлеев же. Положи рассказы мне на стол». Поднимаемся, кладём и уходим. Оба понимаем, что не повезло. А я, конечно, понимаю ещё и то, что никто мои рассказы читать не станет и никто обо мне не вспомнит. После Мамлеева то.

image description
image description

И назавтра решаю я съездить на несколько дней к сестре в Питер. Никому ничего не сказав. А вернувшись, позвонил Виталику Витальеву (был у нас такой общий друг, очень известный уже фельетонист «Крокодила»). Тот говорит: «Ты куда подевался? Тебя «Огонёк» ищет».

Я из того же автомата звоню в «Огонёк». Елин берёт трубку. И кричит: «Рассказы в номере, фотки нет, давайте немедленно фотку». Я говорю: «У меня нету». Он: «Приезжайте». Приезжаю. Обходим все редакции. Ни одного фотографа на месте.

Елин говорит: «В фотоателье. В любое». Еду куда-то на 905-го года. Застаю фотографа в дверях — на обед уходит. Я говорю: «Мне нужна фотография. Сейчас». Он говорит: «Обед». Я: «А мне нужна». Он: «Шестнадцать рублей» (цена купейного билета до Днепра). «Идёт». Через пять минут я с мокрой фоткой поехал обратно в «Огонёк».

И рассказы вышли чуть больше, чем через две недели. Притом, что рабочий цикл в «Огоньке» был, если не ошибаюсь, три. Тиражом 3 300 000 экземпляров, между прочим. При этом редакция предпослала им врезку, от которой я просто обалдел и года два так и ходил, обалделый.

Вот такой фантастический мемуар. Если бы кто рассказал, сам бы не поверил. Но тому до сих пор есть живые свидетели…

#

Александр Хургин
Александр Хургин недавно публиковал (посмотреть все)

Изображения:

Александр Хургин у Замкового пруда в Хемнице, Германия, 2020 г.  © Элла Кривуля

На фестивале бардовской песни «Поющий Берег», Лорет де Мар, Испания, 2011 г. © Фото из личного архива автора

 

Рассказы и книги Александра Хургина на сайте писателя:

https://khurgin.ru/

 

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику