Евгений Шинкарев. Любовь как партнерство…
Сборник сочинений поэта и публициста Евгения Шинкарева «Überschach» - Сверхшахматы - вышел в Москве в 2011 году. На фото - автор.

Евгений Шинкарев. Любовь как партнерство…

Евгений Шинкарев написал статью «Любовь как партнерство...» в 2005 году. Она была опубликована в российском журнале «Новое время». В тот год Швейцария узаконила на референдуме партнерство для однополых пар.

Сейчас Конфедерация готовится к референдуму, чтобы проголосовать за или против «брака для всех». Спустя пятнадцать лет ситуация повторяется. А тема остается актуальной не только для Швейцарии.

В российской прессе законы и законотворчество Швейцарской Конфедерации упоминаются, как правило, только при задержании высокопоставленных соотечественников, блокировке их банковских счетов и, уже совсем редко, по поводу мягких, приглушённых тапочками нейтралитета, шагов страны на мировой политической арене.

А в швейцарских горах такая акустика, что эти шаги (будь то принятие международных соглашений, подписание договорённостей с ближайшими соседями, вступление в ООН и так далее) перед проведением обязательного всеобщего голосования слышатся поступью Гулливера. Они надолго занимают полосы газет, вызывают дискуссии на телеканалах и сокращают время тягучих пауз в вечерних разговорах пенсионеров за чашкой или за рюмкой — в зависимости от пола.

Поэтому неудивительно, что результаты народного волеизъявления от 5 июня 2005 года просочились в СМИ России лишь относительно присоединения Конфедерации к Шенгенскому соглашению, а проходившему вторым пунктом голосованию по так называемому «Закону о партнёрстве» (топорный перевод немецкого названия Partnerschaftsgesetz, PartG) в российской прессе вообще не нашлось места.

Между тем речь шла о правовом положении гомосексуальных пар. Оно ничем не отличалось от положения неженатых гетеросексуальных пар. Закрепив за институтом брака монополию на регистрацию сожительства, швейцарское законодательство отсылало желающих упорядочить вытекающие из совместного проживания ситуации к статьям закона, определяющим деятельность простых товариществ относительно солидарной ответственности и взаимных обязательств.


image description
image description

Аспекты наследства, пенсионного и социального страхования и так далее оставлялись на усмотрение сожителей в рамках действующих законов. При проведении уголовных и гражданских процессов за ними оставалось право считаться «близкими лицами». То есть иметь возможность доступа к личной информации, например — к истории болезни сожителя.

Общественное отношение швейцарцев к однополой любви можно описать русской максимой «живи хоть с крокодилом, главное, чтобы крокодил был не против». Проблемы как таковой не существовало. Но существовал вопрос, деликатный по определению, так как он касался меньшинств.

А в общественных прениях, говоря о меньшинствах, будь то гомосексуалисты, инвалиды или иностранцы, швейцарцы стараются внимательно следить за лексикой, чтобы ненароком никого не обидеть. При этом никакой мутации права, как в США, в Конфедерации не существует, комплексов вины перед какими-либо группами населения — тем более, поэтому излишнюю щепетильность в подборе слов следовало бы приписать скорее внешнему нейтралитету, рефлектирующему «вовнутрь».

А вопрос такой: справедливо ли, что незарегистрированные гетеросексуальные пары уравнены в правах с гомосексуальными, — при том, что первые имеют возможность официально изменить свой статус, а вторые нет?

Конечно, россиянам вопрос кажется смешным: что, швейцарским законодателям больше нечем заняться?

Но что делать, если к военно-патриотическому воспитанию молодёжи, к формированию положительного образа государства за границей и прочим важным для россиян глобальным вопросам швейцарцы даже близко подходить не собираются. То ли недосуг, то ли вопросов по этим темам для них не существует. Вот им и приходится заниматься такими, с нашей точки зрения, пустяками.

А рассуждают швейцарцы так. Существует несправедливость в статусе тех и других пар? Существует. Значит, её надо устранять. И устранена она была очень изящно, как в плане юриспруденции, так и в плане политики. Тут, кстати, есть к чему присмотреться.

Юридически единственная возможность как будто заключалась в признании однополых браков, как в Голландии и Бельгии. Но при этом формального нарушения академического понятия брака, то есть легально оформленного союза мужчины и женщины, швейцарцам удалось избежать с помощью лингвистической уловки: однополый союз был назван «зарегистрированным партнёрством».

Хотя по сути это тот же брак, со всеми обычными для любого брака правами, за исключением прав усыновления и искусственного оплодотворения. Но и эти ограничения опять-таки символические.

Скажем, органы опеки, не имея конкретных доказательств вреда, причинённого здоровью усыновляемого, не смогут лишить родительских прав человека, усыновившего в одиночку и затем вступившего в зарегистрированное партнёрство. Не говоря уже о матерях и отцах-одиночках с однополыми партнёрами.

А запрет на искусственное оплодотворение касается исключительно официальныx операций по оплодотворению. Он никак не может изменить уголовно ненаказуемую методику кустарного оплодотворения с помощью шприца и донорской спермы, практикуемую в лесбийских кругах.


image description
image description

Права же наследования, социального и профессионального страхования, налогообложения и даже получения вида на жительство для иностранного партнёра абсолютно идентичны традиционному браку. Но — не однополый брак, ни-ни! — партнёрство…

Политически же в стране, до сих пор живущей по примеру античных демократий и голосующей практически по всем законопроектам, властям предстояло убедить население в том, что новая юридическая формула зарегистрированного партнёрства необходима. Здесь применили элементарную технологию перевода дискуссии из рациональной плоскости в эмоциональную. Вопрос о новом законе представили вопросом о дискриминации.

То есть новый закон должен был выглядеть не очередной бюрократической забавой, а орудием борьбы с гомофобией. В этом трезвомыслящее общество было бы трудно убедить, если бы не постарались противники закона о партнёрстве, стараниями которых и был вызван референдум.

Вместо того, чтобы элементарно ограничиться констатацией факта, что статьи, регулирующие все детали нетрадиционной формы сожительства, уже имеются, и что ни о какой государственной дискриминации однополых любовников речь не идёт, оппоненты закона запутались в трактовке христианской морали.

Они, в частности, договорились до того, что новый закон якобы создаёт у молодёжи впечатление о фатальной неизбежности гомосексуального образа жизни и будет побуждать гетеросексуальных юношей и девушек к смене ориентации.

Люди убедились, что речь и вправду идёт о дискриминации, и адекватно своему отношению к этому понятию проголосовали за принятие закона. Кроме того, у избирателей был перед глазами опыт ряда кантонов, где регистрируют однополых партнёров уже несколько лет и при этом резкого упадка нравственности не наблюдают.

Законопослушные швейцарцы обычно следят за кантонами-пионерами, которые, в свою очередь, изучают зарубежный опыт. Кому-то это может показаться трусливым, а кому- то — мудрым. Во всяком случае, такая методика позволяет более чётко прогнозировать последствия вступления закона в силу.

Ограничусь статистикой из метрополий горно-озёрной цивилизации — франкоговорящего кантона Женева и немецкоговорящего Цюриха, где регистрация партнёрства возможна и для традиционных, гетеросексуальных парочек. В Женеве за четыре года таким образом узаконили отношения 269 пар. В Цюрихе за полтора года — 483 регистрации.

(Предупреждая скорые умозаключения о склонностях жителей Цюриха, сообщаю, что население немецкоговорящего кантона намного больше.) Пропорциональное соотношение количества партнёрских пар ж+ж / м+м / м+ж приблизительно 25:55:20, а соотношение «разводов» — 44:46:10.

Забавно, что «разводов» в женских союзах, если учесть их количественные пропорции, вдвое больше, чем в мужских, — опять этот непредсказуемый женский характер!

Остаётся добавить, что, создавая для гомосексуалистов условия сосуществования, швейцарские законодатели на уровне Конфедерации исключили для «натуралов» возможность партнёрства, дублирующего обычный брак. Тем самым они подчёркивают незыблемость института брака как ячейки общества, доступной лишь лицам противоположного пола.

Так что, как мы видим, нейтралитет — традиционная особенность швейцарской внешней политики — успешно используется и при решении внутренних проблем, в том числе весьма деликатного свойства.

Евгений Шинкарев

 

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику