Объятия зелёной курточки. Андрей Федорченко
Дорога от скромного вокзальчика в Шёненверде до маленького КООПа в Нидергёсгене занимает не более пяти минут. Ночь еще не уступила место рассвету, и льёт противный октябрьский дождь. Я, уборщик в КООПе, по дороге Via Dolorosa спешу к месту моей работы. В шуме дождя мне слышится свист бичей, злорадные крики невидимой толпы, и пять минут ходьбы кажутся вечностью.
В пахнущей тряпками каморке я надеваю легкомысленного зелёного цвета курточку с надписью „Хонеггер“ на спине и сразу утрачиваю свою индивидуальность. Теперь я лишь функция, придаток шампуня, швабры и тряпки. Быть уборщиком в КООПе – удел иностранцев, ищущих в Гельвеции лучшей доли. В сотнях КООПов, разбросанных по всей стране они трут и пылесосят пол, чистят оконные стёкла и туалеты — в таких же, как и моя, зелёных курточках. Прав у уборщика нет, есть только обязанности, и все – от менеджера до молоденькой кассирши – считают себя его боссами. Ниже меня на социальной лестнице магазина находится лишь чёрный соседский кот, забредающий иногда через служебный вход на вкусные запахи КООПовских лебенсмиттель.
Любая униформа лишает человека индивидуальности, но усиливает качества, полезные для коллектива. Например, военная униформа заставляет солдата сконцентрировать внимание на кондициях своего тела и духа. Униформа делает солдата сильнее и мужественнее гражданского человека, она — клетка сложного организма, называемого армией. Униформа же уборщика как-будто специально придумана, чтобы не только лишить его индивидуальности, но и сломать психологически. У уборщика в зелёной курточке исчезают даже половые признаки, он становится андрогином.
Я вытираю мокрый лоб, но капли пота всё ещё падают в ведро с водой. Из грязной воды на меня смотрит печальная физиономия – это я, Господи! Что делаю я здесь с мокрой тряпкой в руках, среди стеллажей с луком, капустой и картофелем? Отражение в воде молчит.
Час работы уборщика стоит 16 франков. Вычитаю 3 франка на билет и 3.50 на вынужденную чашку кофе, спасающую от холода и дождя в ожидании поезда до Аарау, а ждать приходится более 40 минут. В итоге остаётся 9.50 франков. Сколько же таких КООПов нужно вычистить уборщику за день, чтобы заработать прожиточный минимум?
Мои взаимоотношения с КООПовской командой далеки от идеальных. Менеджерша, развращённая абсолютной властью над уборщиками-иностранцами, смотрела на меня как на машину для мытья, могущую к тому же украсть со стеллажа сигареты. Однажды она потребовала у меня пачку „Филипп Моррис“ и долго сверяла штрих-код. И была искренне разочарована — сигареты оказались моими.
Работа уборщиков скрыта от посторонних глаз, потому что начинается задолго до рассвета, когда обыватели ещё нежатся в своих постелях. Сколько нас топчется на вокзальных перронах с пластиковыми кофейными стаканчиками? Наши лица хмуры и неулыбчивы. Многие поколения уборщиков шли по Via Dolorosa в мой КООП до меня, будут ходить и после.
Зелёная же курточка оказалась мне тесной – если бы я задержался в уборщиках хотя бы на полгода, то несомненно бы деградировал. Моя звезда всё же хранила меня — КООП закрыли на реконструкцию, и я получил долгожданную свободу. Кот, вышедший проводить меня, неожиданно громко и ободряюще мяукнул. На высоком кошачьем языке это означало: „Иди, я благословляю тебя. И дай людям больше, чем свежий рулон туалетной бумаги и сверкающий чистотой унитаз!“
#
Текст и фото: Андрей Федорченко (Andrey Fedorchenko)
- Гадание на часах в Аргау и тайны Форха - 15 ноября 2021
- Эмигранты и искусство сопричастности в швейцарском театре MAXIM - 29 декабря 2020
- Андрей Федорченко: Белорусская революция — дело молодых - 20 августа 2020
Поделитесь публикацией с друзьями