подписка
 

Новости, Общество » После нападения России на Украину мы говорим: «С новым днем»

После нападения России на Украину мы говорим: «С новым днем»
Российские ракеты уничтожают Сумы. Снимок сделан после нападения российских войск 24 февраля 2022 г. на мирную Украину. (© Сергей Козьменко)
подписка
Новости, Общество

После нападения России на Украину мы говорим: «С новым днем»

Раньше день в этой обычной украинской семье начинался словами: «Доброе утро!». А 24 февраля 2022 года Россия напала на Украину. И теперь по утрам они говорят друг другу: «С новым днем». Рассказывает Сергей Козьменко.

Мы жили счастливо

Я родился в Курской области, в России. Родители жены тоже родом из России, из Карелии, а сама она родилась в Алма-Ате, в Казахстане. Старшая наша дочь родилась в Москве, а ее трое детей — в Украине, в Сумах, что в тридцати километрах от российской границы. В Сумах родились наша младшая дочь, наш сын и его сын. А жена сына — из Севастополя.

Университет я закончил в Украине, а докторскую степень получал в Российской академии наук, в Москве. Моя жена была студенткой Московского государственного университета, там же училась в аспирантуре. Докторскую диссертацию она защитила в Донецке.

У нас были прекрасные родители, а дедов мы не знали — они погибли во Вторую мировую войну. Моего отца 17-летним призвали в армию, он освобождал Прагу, воевал в Японии. Когда я был совсем маленьким, то мама порой говорила: «Лишь бы не было войны. Мы уже пожили, а вот ты…».

Иногда я вспоминал эти слова, но лишь думая о прошлом. Даже мысль о возможности подобной трагедии в жизни маминых внуков и правнуков выглядела абсурдной.

Мы, русские, жили в Украине. Преподавали в университетах, строили планы и дома, воспитывали детей, радовались внукам, мечтали… Мы были гражданами свободной, демократической, мирной Украины. Мы чувствовали себя счастливыми и по утрам говорили друг другу: «Доброе утро!»

image description
image description

И вот настал этот день…

Война

Примерно в пять утра — телефонный звонок. Звонила старшая дочь. Я уже секунд тридцать не спал. Лежал и боялся пошевелиться. Отчетливо слышались орудийные выстрелы. Едва дышал, как парализованный. Мозг отказывался воспринимать происходящее. Нет, это не то, что есть на самом деле. Этого не может быть, такого не может быть. Это сон! Боже, пусть это будет сон! Боже!

— Папа, ты это слышишь? Это война? Война?

— Да, доченька, — война.

Так начался новый день 24 февраля 2022 года.

…К обеду в подвалах частных домов собрались семьи из многоэтажек. Те, кому негде спрятаться. На следующий день через город пошли колонны российских танков и бронетранспортеров, долго цепью шли оккупанты. Они прошли Сумы, перекрыли дороги и больше сюда не совались. Продолжились обстрелы и бомбежки. А в городе самоорганизовались отряды взаимопомощи.

Под бомбежками

О приближающихся бомбежках извещал вой сирен. В перерывах мы поднимались из подвалов в дома – приготовить еду, помыться, позвонить по телефону, узнать в интернете новости (когда появлялась связь), помочь другим людям и, как это ни странно, выгулять собак. Набрали все емкости водой, нашли дизельный генератор, собрали продукты, дрова, медикаменты… Спали урывками или не спали вообще.

День за днем российские оккупанты отрывали от города части. Уничтожали жилые дома, электрические подстанции, объекты водоснабжения. После очередного ночного авианалета несколько часов что-то громко шумело и трещало. Оказалось, разбомбили тепловую станцию, которая снабжала большинство многоэтажек — из труб под огромным давлением выходили пар и кипящая вода. А на улице — минус, снег лежит.

Очередной вечерний авианалёт. Стою во дворе. Почему-то не страшно. Может, привык? Вой низко летящего самолета оглушает. Свист ракеты и огромное зарево там, где раньше были цистерны с аммиаком. Горит страшно. Через полчаса узнаем, что оккупанты повредили электростанцию, поэтому нет электричества.

До войны у нас было небольшое издательство (научные журналы на английском языке). Мы с женой учредители, дочь директор, двадцать сотрудников. Из-за пандемии все работали на удалёнке. После 24 февраля утром обязательная перекличка в Telegram. Пишем друг другу: «С новым днем». Буквы не складываются в «доброе утро».

Они нас убивают

После очередного налета помощник редактора сообщает: «Вчера в 23:30 дом моих родителей разбило взрывной волной от ракеты или снаряда, который попал в соседний дом. И еще несколько домов разрушено рядом. Соседей больше нет. И их маленьких деток тоже нет. Наши, слава Богу, живы. Бабушка в больнице».

Наш город жил и под обстрелами. Как бы ужасно и цинично это ни звучало, нам тогда еще повезло. Тростянец и Ахтырку (маленькие соседние города) оккупанты сравняли с землей. Апокалипсис в Харькове, Ирпене, Буче, Чернигове, Мариуполе… Тысячи зверски убитых отцов, сынов, матерей, жен и детей, бабушек и дедушек…

Ад на земле. Так путинская власть избавляет Украину от мифических нацистов. «Миротворцы», они начали войну, «чтобы не было войны». «Освободители», они убивают украинцев и Украину, «чтобы спасти»… Но кто же тогда нацисты?

Странно, что никто из детей в наших подвалах не болел, не капризничал, не ревел… Люди по звуку научились различать из какого именно вооружения стреляют. Усвоили, что в подвал следует бежать по второму сигналу сирены. Теперь, если ребенок взял чужую игрушку, в ответ мог услышать: «Ты что, Путин? Чужое берешь».

image description
image description

Я благодарил Бога, что младшая дочь не с нами, а в Канаде (полгода назад она поступила в колледж). Хотя бы она в безопасности.

Надо спасать детей

Мы знали, что люди покидали город. Знали, что удавалось прорваться. Российские войска днем скапливались на дорогах возле города, обстреливали его. А ночью рассредоточивались по дворам ближних сел, мародерничали. Поэтому риск попасть под автоматную очередь, остаться без автомобиля, быть убитым — велик. Такое случалось всё чаще.

Люди пытаются спастись от российских обстрелов и оккупантов бегством на Запад. (© Сергей Козьменко)
Люди пытаются спастись от российских обстрелов и оккупантов бегством на Запад. (© Сергей Козьменко)

Напряжение чрезвычайное, нервы на пределе. Жена и дочь постоянно плачут и прощаются. Что делать? Как сохранить детей и внуков? Сердце болело с первых секунд войны. Болело и не отпускало. А на десятый день войны вздохул свободнее. И решил — будем прорываться. Старшая дочь с мужем меня поддержали. Сын с семьей решил остаться, уговоры не действовали.

Выезжать решили на следующее утро. «Зеленых коридоров» не было, основательно готовились, внимательно изучали предстоящую дорогу. Ночью смотрю в сети видео — вблизи российские войска расстреляли гражданскую автоколонну. И снова сомнения: «Едем или нет?». И окончательное: «Едем!».

Прорыв из окружения

К нам присоединились моя старшая сестра, дальние родственники, знакомые. К утру сформировалась колонна из десяти машин, в основном, женщины и дети. Среди них беременная, которой рожать через неделю. Истошно воет сирена — воздушная тревога. Никто не обращает внимание. Даю последние наставления. Предупреждаю о рисках, что они смертельные, прошу еще раз подумать. Люди решают ехать.

На выезде из Сум в колонне уже пятнадцать машин. Важно проскочить незамеченными, не столкнуться с оккупантами, такая встреча с большой вероятностью могла стать роковой. Потому высылали вперед разведку, собирали информацию.

На одном из перекрестков нашего маршрута хаотично передвигалась колонна российских танков и бронетранспортеров, их было около 200. Пару десятков БТРов остановились в полупустом годорке, российские солдаты грабили магазины. За бронетрнспортерами двинули заправщики. Мы спрятали нашу колонну в ближайшем леске, поставили наблюдателей. Наконец стихло.

Подбитая российская военная техника на окраине украинского города Сумы, март 2022 г. (© Людмила Остапенко)
Подбитая российская военная техника на окраине украинского города Сумы, март 2022 г. (© Людмила Остапенко)

И вроде бы можно двигаться. У нас в основном были женщины за рулем, в машинах — дети. Командую: «Вперед!». На бешеной скорости несемся по безлюдным улицам, в зеркало заднего вида смотрю, чтобы никто не отстал. Выскакиваем за город. Одна машина с пробитым колесом, но это не проблема — у каждого в багажнике запаски. Остановились в относительной безопасности, вышли из машин, обнимаемся, плачем.

Дорога к границе

Далее каждый выбирал свою дорогу. Наша — на Румынию, через Венгрию, Словакию, Австрию, Германию до Швейцарии, куда я обещал доставить сестру (здесь живет ее дочь).

Три дня ехали по Украине в сплошном потоке машин. Во всех населенных пунктах отели, базы отдыха, спортзалы уже давно заняты такими же беженцами. Люди помогают друг другу, поднимают старые связи — так мы находили ночлег. Чужие люди пускали нас в свой дом, уступали одну-две комнаты, давали возможность помыться, ставили на стол лучшую еду.

На украинской границе с Румынией огромная очередь. Три километра на автомобиле проезжаем за двадцать часов. Вокруг старики, женщины, дети. Людская река течет через границу. Люди, дети (от двух лет и старше) стоят на морозе под снегом по пять часов и дольше. Волонтеры раздают пледы, есть палатки для обогрева, но это слабая защита от усталости и холода.

За каждым в этом горестном потоке несколько суток изнурительного пути к границе и неопределенность впереди. Из вещей лишь небольшая сумка. Всё осталось там, в Украине… Всё… В том числе и прошлая жизнь…

Сыновья, мужья, братья доставляют стариков, женщин, детей до границы, прощаются и возвращаются. Мужчины в возрасте от 18 до 60 лет остаются в Украине. А что ожидает их семьи в чужой земле? Что будет с теми, кто сейчас в Украине? Тяжело видеть людское горе, стон и слёзы.

На одном из переходов через украинско-румынскую границу, март 2022 г. (© Сергей Козьменко)
На одном из переходов через украинско-румынскую границу, март 2022 г. (© Сергей Козьменко)

И с украинской, и с румынской стороны помогают волонтеры. Есть горячий чай, вода, хлеб, каша, сосиски… Волонтеры готовы накормить, приютить, обогреть, подвезти… Самоотверженная работа пограничников и таможенников с обеих сторон, многие люди принимают близко к сердцу трагедию Украины.

По Европе

Наш отель недалеко от границы. В нем много украинцев. У пары из соседнего номера тяжело заболел грудной ребенок. В поликлинике малыша обследуют несколько внимательных врачей. Ставят диагноз, выписывают рецепт, а денег не берут. Врач извиняется, что не может дать лекарства, что надо ехать в аптеку. Родителям дают в аптеке лекарства, а денег не берут… Спасибо, Румыния.

image description
image description

На венгерской границе очередь в несколько десятков машин тянется десять часов. Никто никуда не торопится — всё происходит чудовищно медленно. А в автомобилях сотни измученных людей…

Отель в Германии. Постояльцы (в том числе дети старше пяти лет) должны иметь прививки от ковида. У кого нет, обязаны предоставить результаты экспресс-тестов. А тест-центр уже закрыт. Купили разовые тесты в аптеке и вернулись в отель. От усталости едва держимся на ногах. Администратор гостиницы соглашается, что тест можно сделать прямо здесь, но ему не нравится, как мы с ним разговариваем, угрожает полицией.

Кто-то пытается нам помочь советом, другой снимает возмущенного администратора на видео. Дети плачут в углу. После долгих переговоров проблема решается. Спасибо старшему менеджеру. Наконец мы в номере, моемся, падаем в кровати.

Сын с семьей продержался в Сумах еще неделю. Их маленький ребенок требует особого ухода и лечения. Они ушли через «зеленый коридор», теперь ищут защиту в Германии. Спасибо, Германия.

Старшая дочь с семьей тоже в Германии. Не забуду слез расставания. И не прощу. Дочь с семьей ищет возможность получить защиту в Англии. Она считает, что для детей там будет лучше. Спасибо, Англия.

Мы в Швейцарии

Федеральное убежище в Берне. Терпеливый и приветливый персонал. Помогают волонтеры. Вода, чай и кофе, хлеб, яблоки, апельсины… Спасибо, Швейцария, за защиту.

Дружная украинская семья Сергея Козьменко до нападения России на Украину. (© Сергей Козьменко)
Дружная украинская семья Сергея Козьменко до нападения России на Украину. (© Мирослав Остапенко)

Как быть, как жить дальше? Мы не хотим быть беженцами. Просто мы нуждаемся в защите и работе на некоторый период времени. Потому что Украина победит. И тогда мы вернемся на родную землю, вернемся, чтобы восстановить любимую, мирную, прекрасную Украину.

Когда-то, до войны, мы говорили: «Доброе утро!». Теперь жена пишет в семейном чате: «Дети и внуки, я вас люблю. С новым днем. Какое счастье, что он наступил. Молюсь за вас и за мир».

Сердце обливается кровью. Грустно, тоскливо без родного дома, любимых вещей, библиотеки, огорода, спорта, рыбалки… Думаю, это очень важно для каждого человека. Но важнее, что мы защищены от российских обстрелов, от бомб, ракет, от озверевших оккупантов, которые в безумном страхе убивают безоружных людей.

В моем больном сердце ненависть. Ненависть к преступникам, развязавшим войну, ненависть к тем, кто уничтожает Украину и украинцев.

В моем больном сердце благодарность. Благодарность к тем, кто помогает Украине, помогает украинцам пережить, побороть этот кошмар. Чтобы мы проснулись однажды и сказали друг другу: «Доброе утро!».

Сергей Козьменко
Сергей Козьменко недавно публиковал (посмотреть все)

Под редакцией Марины Охримовской

Изображения:

Российские ракеты уничтожают Сумы. Снимок сделан после нападения российских войск 24 февраля 2022 г. на мирную Украину. (© Сергей Козьменко)

Люди пытаются спастись от российских обстрелов и оккупантов бегством на Запад. (© Сергей Козьменко)

Подбитая российская военная техника на окраине украинского города Сумы, март 2022 г. (© Людмила Остапенко)

На одном из переходов через украинско-румынскую границу, март 2022 г. (© Сергей Козьменко)

Дружная украинская семья Сергея Козьменко до нападения России на Украину. (© Мирослав Остапенко)

Дополнительно:

Профиль Сергея Козьменко (Serhiy Kozmenko)

Facebook https://www.facebook.com/serhiy.kozmenko

Linkedin https://www.linkedin.com/in/serhiy-kozmenko-94545362/

Поделитесь публикацией с друзьями

Комментарии на сайте

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику