Тайнопись «Рождественского поста» Сергея Завьялова
Обильные снегопады в Цюрихе редки. 15 января 2021 г. (© schwingen.net)
Искусство

Тайнопись «Рождественского поста» Сергея Завьялова

Сергей Завьялов написал «Рождественский пост» в 2009-м. На следующий год поэма вышла в книге «Речи» московского издательства НЛО. На первый взгляд, текст отсылает читателя к одной из трагедий Второй мировой войны. Об этом прямо говорит и сам поэт, в частности в интервью Радио Свобода. Однако есть и другая версия. Завьялов, подчеркну, её отвергает.

Прочесть «Рождественский пост» можно здесь. Получилось? А теперь зададимся вопросом: из чего и как сделан этот текст.

Подзаголовками главам служат даты григорианского календаря с 29 ноября 1941 года по 7 января 1942-го. Некто старательно записывает значимое для него, при этом сохраняя орфографию оригинала. На чём сфокусировано внимание неизвестного наблюдателя? Для наглядности приведу ряд примеров, в которых предложения источника выделены курсивом.

От погоды до молитвы

Сначала метеосводка: «Температура воздуха в Ленинграде минус 9-11 градусов; облачно, пройдет кратковременный снег; ветер переменных направлений…»

Далее — дата по старому стилю и предписание монастырского устава: «Въ понедѣльникъ — горячая пища безъ масла. Въ среду и пятницу — сухояденiе».

Затем скрупулезный учёт продовольственных карточек: «Карточка на мясо и мясопродукты на ноябрь месяц: Купон № 16 — 25 граммов. Отоварен в пятницу 28 ноября».


image description
image description
Туллио Зановелло строит бильд-машину и помогает Украине
| Искусство, Общество

Туллио Зановелло строит бильд-машину и помогает Украине

Художник и композитор Туллио Зановелло создает мультимедийную бильд-машину, посвященную Украине, и помогает украинским волонтерам. «Швейцария для всех» рассказывает о швейцарском...

«Московские конвенции» как «нормы» агрессивной войны
| Новости, Общество

«Московские конвенции» как «нормы» агрессивной войны

Россия систематически нарушает Женевские конвенции. «Московские конвенции» по форме напоминают международный оригинал, но отличаются по содержанию. Документальная книга свидетельствует о...


Постепенно картина становится зримей, объемней. И в последующих скупых репликах проявляются из небытия призрачные черты персонажей, видимо, обитателей одной коммунальной квартиры. Местоимения и глаголы прошедшего времени позволяют определить их пол: мужской или женский.

Писатель и историк литературы Игорь Вишневецкий в своей статье (НЛО №139, 2016) предполагает, что это голодающие люди: мальчик, две женщины, мужчина-врач. В частности, в уста последнего вложены беспристрастные отрывки из медицинской книги, например, такой: «Алиментарная дистрофия — патологический процесс, который с клинической стороны следует рассматривать как особую нозологическую единицу…»

Очередная пугающая проза бытия сменяется поэтически прекрасным, надмирным:

«О как величествен был снегопад на закате этого дня
Эти хлопья что стирают приметы пространства
Это исчезновение линий утрата теней
угасание звуков».

А новую жалобу обрывает победоносное сообщение Совинформбюро: «Вчера ночью части Южного фронта советских войск под командованием генерала Харитонова прорвали укрепления немецких войск и, грозя им окружением, ворвались с северо-востока в Ростов и заняли его».

И в заключение — высокий церковный слог:

«Величитъ душа Моя Господа,
и возрадовася духъ Мой о Бозѣ Спасѣ Моемъ».

Магия неопределенности

Таким образом, мы видим, что по форме текст является коллажем из десятка фрагментов, сложенных в определенном порядке. Интенсивность и высота произношения, длинноты, паузы, придыхания подчеркивают различие смыслов. В свою очередь мелодическое звучание приобретает особенную волнующую силу — так поднимается и опускается грудь трудно дышащего человека или моря, перекатывающего тяжелые прибрежные камни.

Эта строгая волновая структура повторяется семь раз по числу глав. Повторим и мы: «Рождественский пост» написан как хроника. Надо думать, выбор жанра закономерен. До наших дней дошли свидетельства жертв и мучеников блокадного Ленинграда: дневники, письма, фотоснимки, кинохроника, воспоминания. Однако в данном контексте просматриваются и более глубокие корни.

Чтобы проследить их, обратимся к биографии автора.

Сергей Завьялов родился в 1958 году в Пушкине Ленинградской области. Филолог по образованию, он известен специалистам как знаток античной литературы. Первые описания исторических событий в хронологическом порядке пришли в наше тысячелетие из Римской империи. Естественно предположить, что жанр «Рождественского поста» задает в том числе и античная традиция.

Для описания отношений со временем выбран особенный приём.

Время в «Рождественском посте» идет по григорианскому и юлианскому календарям. У него есть прошедшее, настоящее и будущее — вчера, сегодня и завтра. А «неподвижные» праздники, чествования святых отсылают к годовому богослужебному кругу: в мифической церкви Времени всё сущее происходит параллельно и постоянно. Парадоксально, но такая многогранная определенность делает хронику более неопределенной.

Воспоминания о будущем

Поэма обращается к читателю на разные голоса. Это подчеркнуто и графически. Разделенные пустотами фрагменты кристаллически резки, слова и смыслы пробиваются как бы издалека. Русский литературный язык играет стилями: публицистическим, официальным, научным, художественным, разговорным. Разнонаправленное, обращенное ко всем (и к никому) многоголосие равноправно композиционно и логически. О чём оно?

Погода, возможность выжить, детские фантазии, описание недуга, больной бред, положение на фронтах воюющего государства, молитва повторяются семикратно — в разных главах равные по форме, разные по содержанию. Из-за чего образуемое целое получает много степеней несвободы. А его атомарное строение выглядит стабильным, неделимым, неизменяемым. И существующим параллельно в различных временах и пространствах.


image description
image description
«Московские конвенции» как «нормы» агрессивной войны
| Новости, Общество

«Московские конвенции» как «нормы» агрессивной войны

Россия систематически нарушает Женевские конвенции. «Московские конвенции» по форме напоминают международный оригинал, но отличаются по содержанию. Документальная книга свидетельствует о...

Туллио Зановелло строит бильд-машину и помогает Украине
| Искусство, Общество

Туллио Зановелло строит бильд-машину и помогает Украине

Художник и композитор Туллио Зановелло создает мультимедийную бильд-машину, посвященную Украине, и помогает украинским волонтерам. «Швейцария для всех» рассказывает о швейцарском...


Полифония и другие художественные приемы превращают «Рождественский пост» в поэтическую симфонию большой силы воздействия. В слове выковываются теплое, маленькое, нежное, целеустремленное и огромное, грубое, хаотическое, всё пожирающее. Эпическому неизбежному противостоит хрупкая детская мечта, воспоминание о будущем, где «папа уже не умрёт».

Предсказания прошлого

Безучастность повествования пугает, отвращает, наполняет душу смертельным холодом. Явных оценок описываемой трагедии в произведении, кажется, нет. Потому что покрывшийся язвами ржавчины ключ Тургенева-Чернышевского «кто виноват и что делать» для другого. А в случае «Рождественского поста» прожитое, или, как минимум, прочитанное, переместилось куда-то и осталось там. Это не мистика: прошлое реально!

Более того, книгу можно перечитать по-новому. Так и предсказание прошлого может обернуться настоящим на очередном витке ленты Мёбиуса или, если хотите, годового круга.

По-моему, как часто бывает в современном искусстве, «Рождественский пост» скорее взывает к горячему сердцу, чем к холодному разуму. Какие же мысли будит поэма?

Надо полагать, разные. Поделюсь своею. Да, «Рождественский пост», на первый взгляд, рассказывает о событиях восьмидесятилетней давности в одном выстуженном голодной смертью городе. Однако лично у меня мало веры слишком прямолинейным координатам во времени и пространстве искусства. Что могут скрывать, о чём подсознательно сообщают языковые коды?

История искусства знает, что форма может превращаться в содержание. Жизнь людей далека от оглушительной пустоты. А волновая природа речи предполагает по меньшей мере наличие проводника, например, воздушного пространства и человеческой души, настроенной на те же частоты, то же Слово. И тут мы переходим непосредственно к нашей гипотезе. И к поэту, жителю Европы начала XXI века.

О грёзах

Впрочем, такие мысли и чувства, наверное, знакомы любому, оказавшемуся в чужой языковой среде, малопонятной, незнакомой культуре. Что происходит с человеком там? В книгах про это много. Напишем коротко. Человек может порой очень болезненно переживать интеллектуальный и эмоциональный голод из-за бедного, холодного общения с людьми, может чувствовать себя невостребованным, в глухой блокаде, у неба на краю.

За доказательством обратимся к источнику. А именно, о чём грезит один из героев «Рождественского поста»?

«А еще в другой раз
у меня будет такой специальный шкаф:

в одном месте яблоки
в другом месте груши
в другом месте апельсины
в другом месте персики
в другом месте виноград
в другом месте дыня
в другом месте арбуз».

Так вот, смею предположить, что наименования семи предметов из чудесного тайника означают отнюдь не фрукты и ягоды. К тому же мы помним, что языковая формула поэмы повторяется. Значит, достаточно разобрать один пример. Скажем, «яблоки». Что в этом шифре из букв русского алфавита и звуков русской речи? Яблоки ли? Ароматная кисло-сладкая антоновка? Сочная и нежная плоть симиренко? Густая свежесть белого налива? Нет и нет!

Все яблоки мира

По моему глубокому убеждению, «яблоки» поэмы сложнее, чем простые плоды одного фруктового дерева. «Яблоки» здесь — структурная единица русского языка. Строго говоря, имя существительное, неодушевленное, множественное число, 2-е склонение. Эти «яблоки» многообразны, они могут быть созданы природой, искусством или воображением человека, и несть числа таким волшебным «яблокам».

Потому что в этом слове все яблоки мира — бывшие, настоящие и будущие.

Адамово с древа познания добра и зла. Глазные яблоки, при надавливании на которые, реальные предметы раздвоятся, а галлюцинации — нет. Большое яблоко Нью-Йорка. Яблоко раздора, поссорившее Геру, Афину и Афродиту. Медное яблоко Петропавловского шпиля в Ленинграде (Санкт-Петербурге) с летящим ангелом и крестом. Яблочная мякоть, которой кормят младенца, отнимая его от маминой груди. Сады и плоды. Яблоки печёные, солёные, варёные. И их изображения на бумаге, холсте и камне, в танцах, песнях и сказках. И так далее, и тому подобное…

Это же в равной мере относится и ко всем другим несметным сокровищам чудесного шкафа, о которых мечтает лирический герой. Или реальный человек, наш современник?

О Слове

В 2004 году Сергей Завьялов эмигрировал из России в Финляндию. То есть «Рождественский пост» создан в отрыве от языка родной страны, в условиях несвободы, блокады языка иностранного.

Вероятно, величественная и глубокая поэма ещё не раз привлечет внимание исследователей. Потому что у неё много измерений. Это и памятник жертвам Ленинградской блокады. И магический коловорот событий и времен. И изживание травм прошлого. И трагедия Слова, выживающего в блокаде…

И заключение. Десять лет назад Сергей Завьялов поселился вблизи Цюриха. В 2018-м вышел его сборник «Стихотворения и поэмы 1993-2017». А в минувшем году поэт перевел с языка древних римлян на русский большой цикл од Горация.

#

Марина Охримовская

 

Сергей Завьялов. Рождественский пост

 

Поделитесь публикацией с друзьями

Комментарии на сайте

Веселый доктор

При всём уважении к авторам. «Рождественский пост» только выиграл бы, если бы у жильцов одной коммунальной квартиры появился сосед-чекист, который бы объедался икрой с шоколадом, запивая это вином и водкой. У меня фсё.

Марина Охримовская

Спасибо за ваше мнение.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику