Тайнопись «Рождественского поста» Сергея Завьялова
Сергей Завьялов написал «Рождественский пост» в 2009-м. На следующий год поэма вышла в книге «Речи» московского издательства НЛО. На первый взгляд, текст отсылает читателя к одной из трагедий Второй мировой войны. Об этом прямо говорит и сам поэт, в частности в интервью Радио Свобода. Однако есть и другая версия. Завьялов, подчеркну, её отвергает.
Прочесть «Рождественский пост» можно здесь. Получилось? А теперь зададимся вопросом: из чего и как сделан этот текст.
Подзаголовками главам служат даты григорианского календаря с 29 ноября 1941 года по 7 января 1942-го. Некто старательно записывает значимое для него, при этом сохраняя орфографию оригинала. На чём сфокусировано внимание неизвестного наблюдателя? Для наглядности приведу ряд примеров, в которых предложения источника выделены курсивом.
От погоды до молитвы
Сначала метеосводка: «Температура воздуха в Ленинграде минус 9-11 градусов; облачно, пройдет кратковременный снег; ветер переменных направлений…»
Далее — дата по старому стилю и предписание монастырского устава: «Въ понедѣльникъ — горячая пища безъ масла. Въ среду и пятницу — сухояденiе».
Затем скрупулезный учёт продовольственных карточек: «Карточка на мясо и мясопродукты на ноябрь месяц: Купон № 16 — 25 граммов. Отоварен в пятницу 28 ноября».
Постепенно картина становится зримей, объемней. И в последующих скупых репликах проявляются из небытия призрачные черты персонажей, видимо, обитателей одной коммунальной квартиры. Местоимения и глаголы прошедшего времени позволяют определить их пол: мужской или женский.
Писатель и историк литературы Игорь Вишневецкий в своей статье (НЛО №139, 2016) предполагает, что это голодающие люди: мальчик, две женщины, мужчина-врач. В частности, в уста последнего вложены беспристрастные отрывки из медицинской книги, например, такой: «Алиментарная дистрофия — патологический процесс, который с клинической стороны следует рассматривать как особую нозологическую единицу…»
Очередная пугающая проза бытия сменяется поэтически прекрасным, надмирным:
«О как величествен был снегопад на закате этого дня
Эти хлопья что стирают приметы пространства
Это исчезновение линий утрата теней
угасание звуков».
А новую жалобу обрывает победоносное сообщение Совинформбюро: «Вчера ночью части Южного фронта советских войск под командованием генерала Харитонова прорвали укрепления немецких войск и, грозя им окружением, ворвались с северо-востока в Ростов и заняли его».
И в заключение — высокий церковный слог:
«Величитъ душа Моя Господа,
и возрадовася духъ Мой о Бозѣ Спасѣ Моемъ».
Магия неопределенности
Таким образом, мы видим, что по форме текст является коллажем из десятка фрагментов, сложенных в определенном порядке. Интенсивность и высота произношения, длинноты, паузы, придыхания подчеркивают различие смыслов. В свою очередь мелодическое звучание приобретает особенную волнующую силу — так поднимается и опускается грудь трудно дышащего человека или моря, перекатывающего тяжелые прибрежные камни.
Эта строгая волновая структура повторяется семь раз по числу глав. Повторим и мы: «Рождественский пост» написан как хроника. Надо думать, выбор жанра закономерен. До наших дней дошли свидетельства жертв и мучеников блокадного Ленинграда: дневники, письма, фотоснимки, кинохроника, воспоминания. Однако в данном контексте просматриваются и более глубокие корни.
Чтобы проследить их, обратимся к биографии автора.
Сергей Завьялов родился в 1958 году в Пушкине Ленинградской области. Филолог по образованию, он известен специалистам как знаток античной литературы. Первые описания исторических событий в хронологическом порядке пришли в наше тысячелетие из Римской империи. Естественно предположить, что жанр «Рождественского поста» задает в том числе и античная традиция.
Для описания отношений со временем выбран особенный приём.
Время в «Рождественском посте» идет по григорианскому и юлианскому календарям. У него есть прошедшее, настоящее и будущее — вчера, сегодня и завтра. А «неподвижные» праздники, чествования святых отсылают к годовому богослужебному кругу: в мифической церкви Времени всё сущее происходит параллельно и постоянно. Парадоксально, но такая многогранная определенность делает хронику более неопределенной.
Воспоминания о будущем
Поэма обращается к читателю на разные голоса. Это подчеркнуто и графически. Разделенные пустотами фрагменты кристаллически резки, слова и смыслы пробиваются как бы издалека. Русский литературный язык играет стилями: публицистическим, официальным, научным, художественным, разговорным. Разнонаправленное, обращенное ко всем (и к никому) многоголосие равноправно композиционно и логически. О чём оно?
Погода, возможность выжить, детские фантазии, описание недуга, больной бред, положение на фронтах воюющего государства, молитва повторяются семикратно — в разных главах равные по форме, разные по содержанию. Из-за чего образуемое целое получает много степеней несвободы. А его атомарное строение выглядит стабильным, неделимым, неизменяемым. И существующим параллельно в различных временах и пространствах.
Полифония и другие художественные приемы превращают «Рождественский пост» в поэтическую симфонию большой силы воздействия. В слове выковываются теплое, маленькое, нежное, целеустремленное и огромное, грубое, хаотическое, всё пожирающее. Эпическому неизбежному противостоит хрупкая детская мечта, воспоминание о будущем, где «папа уже не умрёт».
Предсказания прошлого
Безучастность повествования пугает, отвращает, наполняет душу смертельным холодом. Явных оценок описываемой трагедии в произведении, кажется, нет. Потому что покрывшийся язвами ржавчины ключ Тургенева-Чернышевского «кто виноват и что делать» для другого. А в случае «Рождественского поста» прожитое, или, как минимум, прочитанное, переместилось куда-то и осталось там. Это не мистика: прошлое реально!
Более того, книгу можно перечитать по-новому. Так и предсказание прошлого может обернуться настоящим на очередном витке ленты Мёбиуса или, если хотите, годового круга.
По-моему, как часто бывает в современном искусстве, «Рождественский пост» скорее взывает к горячему сердцу, чем к холодному разуму. Какие же мысли будит поэма?
Надо полагать, разные. Поделюсь своею. Да, «Рождественский пост», на первый взгляд, рассказывает о событиях восьмидесятилетней давности в одном выстуженном голодной смертью городе. Однако лично у меня мало веры слишком прямолинейным координатам во времени и пространстве искусства. Что могут скрывать, о чём подсознательно сообщают языковые коды?
История искусства знает, что форма может превращаться в содержание. Жизнь людей далека от оглушительной пустоты. А волновая природа речи предполагает по меньшей мере наличие проводника, например, воздушного пространства и человеческой души, настроенной на те же частоты, то же Слово. И тут мы переходим непосредственно к нашей гипотезе. И к поэту, жителю Европы начала XXI века.
О грёзах
Впрочем, такие мысли и чувства, наверное, знакомы любому, оказавшемуся в чужой языковой среде, малопонятной, незнакомой культуре. Что происходит с человеком там? В книгах про это много. Напишем коротко. Человек может порой очень болезненно переживать интеллектуальный и эмоциональный голод из-за бедного, холодного общения с людьми, может чувствовать себя невостребованным, в глухой блокаде, у неба на краю.
За доказательством обратимся к источнику. А именно, о чём грезит один из героев «Рождественского поста»?
«А еще в другой раз
у меня будет такой специальный шкаф:
в одном месте яблоки
в другом месте груши
в другом месте апельсины
в другом месте персики
в другом месте виноград
в другом месте дыня
в другом месте арбуз».
Так вот, смею предположить, что наименования семи предметов из чудесного тайника означают отнюдь не фрукты и ягоды. К тому же мы помним, что языковая формула поэмы повторяется. Значит, достаточно разобрать один пример. Скажем, «яблоки». Что в этом шифре из букв русского алфавита и звуков русской речи? Яблоки ли? Ароматная кисло-сладкая антоновка? Сочная и нежная плоть симиренко? Густая свежесть белого налива? Нет и нет!
Все яблоки мира
По моему глубокому убеждению, «яблоки» поэмы сложнее, чем простые плоды одного фруктового дерева. «Яблоки» здесь — структурная единица русского языка. Строго говоря, имя существительное, неодушевленное, множественное число, 2-е склонение. Эти «яблоки» многообразны, они могут быть созданы природой, искусством или воображением человека, и несть числа таким волшебным «яблокам».
Потому что в этом слове все яблоки мира — бывшие, настоящие и будущие.
Адамово с древа познания добра и зла. Глазные яблоки, при надавливании на которые, реальные предметы раздвоятся, а галлюцинации — нет. Большое яблоко Нью-Йорка. Яблоко раздора, поссорившее Геру, Афину и Афродиту. Медное яблоко Петропавловского шпиля в Ленинграде (Санкт-Петербурге) с летящим ангелом и крестом. Яблочная мякоть, которой кормят младенца, отнимая его от маминой груди. Сады и плоды. Яблоки печёные, солёные, варёные. И их изображения на бумаге, холсте и камне, в танцах, песнях и сказках. И так далее, и тому подобное…
Это же в равной мере относится и ко всем другим несметным сокровищам чудесного шкафа, о которых мечтает лирический герой. Или реальный человек, наш современник?
О Слове
В 2004 году Сергей Завьялов эмигрировал из России в Финляндию. То есть «Рождественский пост» создан в отрыве от языка родной страны, в условиях несвободы, блокады языка иностранного.
Вероятно, величественная и глубокая поэма ещё не раз привлечет внимание исследователей. Потому что у неё много измерений. Это и памятник жертвам Ленинградской блокады. И магический коловорот событий и времен. И изживание травм прошлого. И трагедия Слова, выживающего в блокаде…
И заключение. Десять лет назад Сергей Завьялов поселился вблизи Цюриха. В 2018-м вышел его сборник «Стихотворения и поэмы 1993-2017». А в минувшем году поэт перевел с языка древних римлян на русский большой цикл од Горация.
#
- «С поднебесья никто не спускается…» Дневник СловоНово’24 - 2 октября 2024
- ZFF-20. Охота пуще неволи, или «Русские на войне» - 21 сентября 2024
- СловоНово’24. Перекресток идей и искусств в Черногории - 18 сентября 2024
При всём уважении к авторам. «Рождественский пост» только выиграл бы, если бы у жильцов одной коммунальной квартиры появился сосед-чекист, который бы объедался икрой с шоколадом, запивая это вином и водкой. У меня фсё.
Спасибо за ваше мнение.