Тимоти Снайдер. Украина защищает ценность человеческой жизни
«В наших интересах, чтобы Украина выиграла войну как можно скорее», - Тимоти Снайдер, американский историк и писатель, профессор Йельского университета. Снимок сделан в 2017 году. (© Bundestagsfraktion Bündnis 90/Die Grünen/Creative Commons Attribution 2.0 Generic)
Новости, Общество

Тимоти Снайдер. Украина защищает ценность человеческой жизни

Тимоти Снайдер, американский историк и профессор Йельского университета, после посещения Украины делится соображениями о ходе освобождения Украины от российской агрессии. «Швейцария для всех» предлагает перевод смыслов.

Привет из Киева. Последние несколько дней я провел в Украине, в столице, а также в южных областях — в Одесской, Николаевской и Херсонской, чтобы составить собственное представление о ситуации. Прежде всего изложу свои впечатления, думаю, сейчас хороший повод поделиться общим представлением [о ходе войны России против Украины].

Это решающий момент, отчасти из-за событий, а также и чувства времени. [Последние] полтора года были не самыми простыми для нас. Хотелось думать, что война закончится быстро благодаря наступлению или [новому] оружию. Когда война идет долго, невольно могут появляться мысли о «патовой ситуации», из которой нет выхода. Такое ложное чувство может отбить желание разбираться в происходящем. При этом победа в этой войне требует терпения и способности увидеть ее значение и возможности.

Почти все успехи в этом вторжении Россия достигла в течение нескольких первых недель, в феврале и марте 2022 года. Эти успехи стали во многом возможны благодаря тому, что Россия захватила Крымский полуостров во время своего предыдущего вторжения в Украину в 2014 году. В течение 2022 года Украина выиграла битвы под Киевом, Харьковом и Херсоном и вернула себе около половины территории, которую захватила Россия.

В первой половине 2023 года Россия предприняла наступление, не добившись почти ничего, кроме города Бахмут. Во второй половине этого года Украина начала контрнаступление, которое захватило гораздо большую территорию, чем российское наступление, но которое (пока) не изменило общее стратегическое положение (но могло бы). Тем временем, Евгений Пригожин, руководитель частной военной компании «Вагнер», которая захватила Бахмут, попытался устроить в России военный переворот. Путин заключили с ним сделку, после чего убил. В итоге, Сергея Суровикина, может, самого способного российского генерала, отстранили от командования.

У России сейчас нет значимого наступательного потенциала. Стратегия Москвы состоит в том, чтобы продолжать террор против гражданского населения до тех пор, пока украинцы больше не смогут выдерживать тяготы [войны]. Судя по моему опыту, это ненадежный план.


image description
image description

С другой стороны, у России было достаточно времени значительно укрепить долгосрочную оборону на востоке и юге и подготовиться к украинскому наступлению. Это серьезно затрудняет украинские наступательные операции.

Украина действительно хотела освобождать своих людей и землю в прошлом году, еще до того, как были построены российские укрепления. Впрочем, у нее не было необходимого оружия, а Илон Маск решил отрезать Украину от коммуникаций. Это, надо полагать, повлияло на длительность войны. Поскольку решение Маска было принято под действием российской пропаганды о ядерной войне, то, повторяя эту пропаганду, он сделал ядерную войну более вероятной.

Если влиятельные люди начинают доказывать, что одних разговоров о ядерной войне достаточно, чтобы выигрывать обычные войны, надо ожидать, что у нас будет больше стран с ядерным оружием и больше обычных войн, которые могут перерасти в ядерные. К счастью для всех нас, Украина сопротивлялась этой линии российского запугивания.

В прошлом году Украина не имела необходимого ей оружия отчасти по той же причине: американцы позволили российской пропаганде вытеснить стратегические расчеты. Однако к настоящему времени американская сторона в целом поняла, что ядерная угроза России была психологической уловкой, призванной замедлить поставки вооружений.

США и европейские партнеры поставляют Украине оружие, которое абсолютно необходимо. Однако с исторической точки зрения темпы этих поставок медленные. Вскоре прибудут истребители для нынешнего наступления, к сожалению, они опоздали на год. Таким образом, украинцы сейчас пытаются наступать в условиях, которые американским штабным офицерам показались бы сложными.

[Для уверенной победы] американцы считают само собой разумеющимся экономическое превосходство над врагом, предварительное разрушение логистики и господство в воздухе, но ничто из этого не описывает непосредственно ситуацию в Украине. У украинцев даже нет весомого численного превосходства, не говоря уже о правилах «три к одному» или «пять к одному», которые в военном деле принято считать стандартными для наступления.

Боевые действия этим летом были очень тяжелыми и очень дорогостоящими для Украины, более трудными и дорогостоящими, чем, я думаю, они могли бы быть. Сегодня утром я посетил раненых солдат в реабилитационном центре. Среди многих чувств, которые вызвало у меня это событие, было чувство вины за то, что мои люди могли бы сделать больше, чтобы защитить этих людей. (Если вы хотите защитить их, подумайте о помощи «Повернись живим» (Come Back Alive), United24 или Unite with Ukraine).

Тем не менее, территориальные достижения освободительного наступления Украины нынешним летом были достаточно убедительны, чтобы вызвать у друзей Кремля шквал призывов к прекращению огня. Учитывая то, как работают средства массовой информации, эти призывы (а не события на местах) иногда кажутся новостями. Прокремлевские обозреватели вбрасывают версию, что Украина не продвигается вперед, хотя на самом деле это не так. Союзники Кремля часто рассказывают о страданиях украинцев, но никогда не цитируют граждан Украины, и не приводят данные опросов, которые подтверждают, что [большинство россиян] поддерживают войну.

Нет никаких оснований полагать, что Кремль действительно почувствует себя обязанным соблюдать какие-то [международные] соглашения из-за «угрызений совести». Он даже не делал попыток соблюдать условия [международных договоров] в ходе своего предыдущего вторжения, а вторгаясь снова, Москва вновь явно нарушила все свои соглашения с Украиной (при этом ясно давая понять, что не считает Украину государством).

Российские пропагандисты, общаясь с российской аудиторией, не скрывают, что целью вторжения является уничтожение украинской нации, и, что прекращение огня нужно только для того, чтобы выиграть время. Теперь, когда ядерный блеф в значительной степени исчерпал себя, Москва изменила подход, она пытается заставить поверить своих людей, что на поле боя ничего не происходит. Таким образом Москва стремится побудить украинских союзников сдерживать Украину достаточно долго, чтобы Россия смогла изменить баланс сил в свою пользу.


image description
image description

Теперь Украина развертывает свои собственные возможности большого радиуса поражения для уничтожения самолетов агрессора и военного материально-технического обеспечения на территории России, что является необходимым условием победы в войне. Для части западных партнеров это неудобное развитие событий, поскольку им трудно наверняка предугадать, как можно положить конец такой войне. Война заканчивается, когда одна из сторон побеждает. Вопрос в том, кто победит и при каких условиях.

Американские союзники придерживаются правильного мнения, что Украина для победы должна прорвать российские линии обороны. Но украинцев, которых можно было бы бросить на прорыв, не так много, и с украинской точки зрения эти жизни должны быть подвергнуты минимальному риску, когда поле битвы будет сформировано. Понятие «прорыв» также определяется слишком узко. Даже если оставить в стороне прежде всего ценность жизни — а это и есть суть этой войны — военная история показывает, что победы на поле боя являются заключительным этапом более крупного процесса, который начинается с логистики.

Эта война принесла совершенно новую теорию того, что означает освободительная война: сражаться только на своей территории. Это не соответствует международному праву и никогда не имело никакого смысла.

Это немного похоже на то, как болеть за баскетбольную команду, но верить, что она должна играть, никогда не выводя мяч за пределы своей половины площадки, или болеть за боксера, но заявлять, что ему запрещено наносить удары после того, как это сделал его противник. Если бы такое понятие существовало в прошлых войнах, ни один из партнеров Украины никогда бы не выиграл ни одну из войн, победой в которых они так гордятся.

Высказывается также обеспокоенность, что Россия может начать «эскалацию». Этот аргумент — триумф российской пропаганды. Ни один из ударов Украины за пределами её границ не привел ни к чему, кроме снижения российского [военного] потенциала. Ничто не заставило Россию делать то, чего она еще не делала. Понятие «эскалация» в данном случае является недоразумением. Пытаясь разрушить российскую логистику, Украина пытается положить конец войне.

Украина не будет делать с Россией многое из того, что Россия сделала с Украиной. Он не будет оккупировать или захватывать территории, не будет казнить мирных жителей, не будет строить концентрационные лагеря и камеры пыток. Что ей нужно позволить сделать, чтобы иметь шанс остановить российскую агрессию в Украине, так это иметь возможность выиграть войну. В каждом селе, которое Украина освобождает от агрессора, мы видим самую важную деэскалацию: военные преступления и геноцид прекращаются, и восстанавливается что-то более похожее на нормальную жизнь.

Победа будет трудной, и она необходима. Я на данный момент не знаю ни одного украинца, который не потерял бы в этой войне друга или члена семьи. У моих друзей теперь, как правило, темные круги под глазами и склонность смотреть в пустоту. И все же уровень решимости в Украине очень и очень высок.

За те несколько дней, что я здесь нахожусь, произошли ракетные обстрелы в обоих городах, где я ночевал, или вблизи них, был убийственный российский удар по рынку и очередная попытка России перекрыть экспорт украинского зерна с помощью ракетных обстрелов и беспилотников. Здесь это повседневная жизнь — и это украинская повседневная жизнь, а не наша. Украинцы ведут все боевые действия, а мы только частично их финансируем. Однако то, что защищает украинское сопротивление, простирается далеко за пределы Украины.

Украинцы защищают правопорядок, установленный после Второй мировой войны. Они выполняют всю миссию НАТО по сопротивлению и отражению агрессии России с крошечной долей военного бюджета НАТО и нулевыми потерями со стороны членов НАТО. Украинцы делают войну в Тихом океане гораздо менее вероятной, показывая Китаю, что наступательные операции сложнее, чем кажутся. Они сделали ядерную войну менее вероятной, показав, что ядерный шантаж не сработает. Украина также борется за восстановление экспорта зерна в Африку и Азию, где миллионы людей подверглись риску [голода] из-за нападения России на украинскую экономику. И последнее, очень важное: украинцы показывают, что демократия способна себя защитить.

Украинцы обеспечивают нам такую форму и уровень безопасности, которых мы не могли бы достичь в одиночку. Меня тревожит, что мы принимаем эти важные достижения в области [международной] безопасности как нечто само собой разумеющееся. (В более циничные моменты я опасаюсь, что некоторые из нас, возможно, даже некоторые кандидаты в президенты, имеют претензию к украинцам именно за то, что они так значительно помогают нам.)

Эта война не завершится из-за некого внезапного события, но и не будет продолжаться бесконечно. Когда и как это закончится, во многом зависит от нас, от того, что и как мы делаем, от того, насколько [своевременно и достаточно] мы помогаем Украине. Даже если бы мы вообще не заботились об украинцах (а мы обязаны), завершение этой войны победой украинцев было бы, безусловно, лучшим, что американцы могли бы сделать для себя.

В самом деле, сомневаюсь, что в истории международных отношений США когда-либо еще был шанс обеспечить американцам так много и такими малыми усилиями со стороны самих американцев. Очень надеюсь, что мы воспользуемся этим шансом.

Тимоти Снайдер. Киев, 7 сентября

Тимоти Снайдер

Читать английский оригинал: Timothy Snyder from «Thinking about…»

Изображение:

«В наших интересах, чтобы Украина выиграла войну как можно скорее», — Тимоти Снайдер, американский историк и писатель, профессор Йельского университета. Снимок сделан в 2017 году. (© Bundestagsfraktion Bündnis 90/Die Grünen/Creative Commons Attribution 2.0 Generic)

 

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику