Чулпан Хаматова в Цюрихе и Женеве
Искусство

Чулпан Хаматова в Цюрихе и Женеве

"Час, когда в души идёшь - как в руки..." По произведениям Марины Цветаевой и Беллы Ахмадулиной

Вероника Кожухарова (саксафон)
Полина Кондраткова (фортепиано)
Музыкальный синтез от Баха до авангарда…

Это не спектакль, и не концерт. И те зрители, которые ждут высот актерского перевоплощения, — не ждите, их не будет. Будут только музыка и слово… Как сказала Белла Ахмадулина: «Две сильных тишины, два слабых горла: музыки и речи».

Это не спектакль, но наше яростное желание поделиться возможностью побега из выхолощенной, бесчувственной реальности. Нас трех сегодняшних —  саксофонистку Веронику Кожухарову, пианистку Полину Кондраткову и актрису Чулпан Хаматову — поведут за руки две величайших женщины, два великих поэта ХХ века: Марина Цветаева и Белла Ахмадулина.

На вечере прозвучат произведения «Мать и музыка», «Уроки музыки» и «Сказка о дожде». Большая дерзость читать со сцены такую прозу и стихи, но радость, которую они дарят, перевешивает любой страх. И, зажмурившись, мы все-таки нырнем в прекрасную стихию. Вместе с вами!

05 апреля 2017 19:30 Цюрих (Дюбендорф)
Samsung Hall, Hoffnigstrasse 1, 8600 Dübendorf

06 апреля 2017 20:00 Женева
Uptown, Rue de la Servette 2, 1201 Genève

Организатор: Alpha FG Music (in**@af**.ch)

Приобретение билетов в местах традиционной продажи, а также онлайн :  

tickets.afgmusic.ch/web/afisha/

www.ticketcorner.ch

Чулпан Хаматова читает «День-Рафаэль» (Б. Ахмадулина) (YouTube)

 

Поделитесь публикацией с друзьями

Комментарии на сайте

Марина Охримовская

Вчера в полуторачасовом спектакле «Час, когда в души идёшь — как в руки…» Чулпан Хаматова прочла «Мать и музыка» Марины Цветаевой, «Уроки музыки» и «Сказку о дожде» (в нескольких эпизодах с диалогом и хором детей) Беллы Ахмадулиной. Под аккомпанемент рояля (Полина Кондраткова) и саксофона (Вероника Кожухарова).

Когда она вышла на сцену, меня удивила её, как мне показалось, намеренная некрасивость и асексуальность. У меня было впечатление, что у актрисы несоразмерно большая голова, как у целлулоидной немецкой куклы из моего детства. И кукольная же, плоская грудь. Одета была будто профессорша из позавчера, а может, как монашка из послезавтра. Черные туфли на высоком крепком каблуке. Черные чулки. Черный костюм: юбка за колено и пиджак, закрытый на все четыре пуговицы. Все четыре откроет, когда станет читать Ахмадулину. А я ведь помню, какой блистательной красавицей, умопомрачительно соблазнительной она умеет быть, безбрежно счастливой с тонким привкусом горчинки.

Я сидела в четвертом ряду и видела её не юное, сосредоточенное лицо, резковатые черты без видимых следов грима, простую, кукольную же прическу. Выразительную мимику – следствие старательной артикуляции. Лаконичные жесты. Вернее, отсутствие таковых. Если это и было актерское перевоплощение, то очень необычное. Необыкновенное, такое же запредельное, как и содержание того, что они воспроизводили, того, что совершали эти три живые женщины, воскрешая музыку и речь двух, уже умерших, других.

Поэтическое слово музыкально всегда. А слово Цветаевой и Ахмадулиной в особенности. «До — детства, до — судьбы, до — ре, до — речи, до — всего, что после…» Это было не извлечение, а излучение эмоционально окрашенных звуков. Волновая материализация. Закончилось. Музыка и речь угасли в сосущей тишине осиротевшей сцены. А Цветаева и Ахмадулина остались.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику