Сергей Жадан. Похищение Европы
На днях в швейцарской Neue Zürcher Zeitung вышла статья. На третьем году войны европейцы все еще пытаются (или делают вид, что пытаются) разобраться с тем, что происходит в Украине. Для украинского читателя в тексте, подозреваю, нет ничего нового – вещи слишком очевидные и всем известные. Ну все равно – оригинальный текст ниже.
Фото: Евромайдан в Киеве. 23 февраля 2014 г. (Евромайдан).
Фейсбук имеет такую чудесную функцию, которая напоминает тебе, чем ты занимался в этот самый день два или три года назад. Такой себе ненавязчивый фотоальбом, приятные воспоминания о прошлом. По правде, когда живешь в стране, которая третий год находится в состоянии войны с агрессором, воспоминания о событиях двух- или трехлетней давности могут оказаться не такими уж идеалистическими. В эти дни, с конца января, лента украинского ФБ пополняется фотовоспоминаниями с зимы 2014-го, с киевского майдана. Так, словно листаешь семейный фотоальбом, а там на следующей странице внезапно появляется сожженная на улицах техника и первые погибшие. Погибших становится все больше, фотовоспоминания становятся все более жестокими. Все это было в другой жизни. Точнее, не так – все это было тогда, когда жизнь стала другой, совершенно другой. Три года назад. Совсем недавно. В прошлой жизни.
Три года назад в Украине длилась затяжная революция, формальной целью которой была евроинтеграция. Хотя уже тогда большинство людей, которые выходили протестовать против власти президента Януковича, понимали (хотя и не всегда говорили об этом вслух), что евроинтеграция – только повод, внешний раздражитель, что речь в действительности не о необходимости Европы, скорее – о необходимости Украине. Общество требовало перезагрузки. Власть вызывала резкую критику и правых, и левых (разумеется, речь идет о настоящих левых, а не о финансируемых олигархами «коммунистах»), и либералов. Власть была тем общим врагом, который делал возможными компромиссы между «демократами» и «консерваторами», между националистами и либералами.
Европа в этом случае выступала определенным противовесом всему тому, что воплощал собой постколониальный, постсоветский, пропутинский политикум. Европа противопоставлялась «совку», Европа противопоставлялась реабилитации сталинизма, Европа противопоставлялась российскому шовинизму. Сама Европа, подозреваю, даже не подозревала, какаю важную с точки зрения ценностей роль ей отводят украинцы, как беспочвенно идеализируют и как горячо на неё полагаются. На Европу полагались, к Европе взывали. Европа, следует сказать, всячески выражала поддержку, хотя, подозреваю, не совсем понимала природу того, что происходило в центре Киева.
Потом революция победила и началась российская агрессия. Коренным образом изменились обстоятельства. Отношение к Европе, что примечательно, тоже неотвратимо менялось. Оказалось, что уровень надежд и расчета на Европу не совсем совпадает с уровнем готовности европейских сообществ поддержать украинцев в их борьбе за собственную свободу. В целом, выяснилось, что сами понятия «свобода» и «независимость» можно трактовать достаточно вольно, исходя не столько из собственно понимания свободы как таковой, как из затертых геополитических и исторических стереотипов и клише.
Очень хорошо помню дискуссию на тему Крыма, в которой довелось участвовать именно в тот день, когда на захваченном россиянами полуострове в марте 2014-го происходил организованный россиянами референдум. Происходила дискуссия в Берлине, участвовать в ней пришлось вместе с немецкими экспертами и специалистами, которые говорили о крымчанах и от имени крымчан. Говорили о том, что Россия имеет право на Крым, что Россию можно и следует понимать, что ничего удивительного и страшного в такой неожиданной смене государственных границ нет.
Американский историк Тимоти Снайдер исследует заблуждения российского президента по поводу «украинского следа» в теракте 22 марта в Подмосковье. Из высказываний...
В России задержан историк и публицист Александр Скобов, его обвиняют в «публичном оправдании терроризма». Сейчас в списках «Мемориала» 694 политзаключенных,...
Минувшая неделя по-новому высветила настроения российских граждан в своей стране и эмиграции. Имитация выборов российского президента проходила под залпы вооруженного...
В книжках Иосифа Бродского этого произведения нет. Авторство стихотворения «На независимость Украины» долго оспаривалось, говорили, что это стилизация, что он такого...
«...еще в прошлом году мы решили, что не поедем на конгресс в Санкт-Петербург в связи с полномасштабным вторжением России в...
Власти ошиблись в оценке катастрофы. Весной в приграничном регионе беженцев было больше, чем местных жителей. Из-за ужасающих условий и болезней...
По данным Госсекретариата по миграции в Швейцарии на начало октября 2023 года зарегистрировано более 65 700 временных переселенцев из Украины...
Театр «Синтез» показал в Швейцарии спектакль по пьесе Александра Володина «Ящерица». Перевод пьесы на немецкий выполнен режиссером, хореографом, основателем и руководителем...
За терактом в Москве стоит Путин? «Я узнаю почерк своих бывших коллег из российских спецслужб», - говорит бывший полковник Главного...
Была середина марта, о войне никто думать не хотел, мнения публики разделились – кто-то полагал, что проводить референдумы на захваченной территории – не очень правильно с точки зрения этики и морали, кто-то на это возражал и говорил, что иногда историческая закономерность и право силы весомее, чем какие-угодно нормы закона и права. Демократическая ситуация, одно слово – каждый остался при своем мнении, Россия провозгласила о присоединении Крыма. Мене тогда показалось, что мои оппоненты обсуждают какой-то учебник из истории, который к реальным событиям в моей стране не имеет никакого отношения. Холодная война, рука Америки, угроза национализма – граждане свободной Европы имели десятки оправданий того, что одна страна (не их, кстати, просто страна, которой они симпатизируют) вдруг решила оттяпать себе кусок другой страны (которой они не слишком симпатизируют). Такое впечатление, что они делят межу на чужом дачном участке, — подумал я тогда. Допускаю, они обо мне тоже ничего хорошего не подумали.
«Охлаждение к Европе» в украинском обществе росло пропорционально эскалации боевых действий на Донбассе. Когда на появление российских диверсантов и вооружения на территории Украины европейские лидеры реагировали «глубоким беспокойством» — это вызывало, по меньшей мере, удивление и непонимание. Когда расстрел украинских войск российскими военнослужащими под Иловайском привел разве что к введению антироссийских санкций – это вызвало раздражение и разочарование. Когда попытки дипломатичного вмешательства европейских политиков увязли в липком болоте Минских соглашений, которые не удовлетворяли ни одну из сторон конфликта – кажется, даже последние еврооптимисты утратили аргументы. Да и не требуются Украине аргументы. Украине требуются победа и возрождение мирной жизни.
Итак, что осталось от евроинтеграции? Украина и далее движется в Европу. Хочет этого Европа или нет (а она, похоже, особым желанием видеть рядом Украину не горит). По той простой причине, что выбор у Украины не очень-то большой – или капитуляция и растворение в просторах путинского имперского проекта, или сохранение независимости и свободы (которые для большинства украинцев за последние три года приобрели совершенно иное – не книжное и не теоретическое – звучание) в границах несовершенного и не очень надежного, полного внутренних противоречий и двойных стандартов, но все равно спасительного евросоюза.
Очевидно, отношение украинского общества к Европе (что бы мы не понимали под этим термином) за последние три года изменилось. В значительно мере, Европа сама стала причиной этих изменений. Глядя со стороны на то, как развиваются отношения меду Украиной и ЕС, может сложиться досадное впечатление, что нашей стране приходится отбиваться на два фронта. Референдум в Нидерландах, резкое ухудшение отношений с Польшей, постоянные попытки некоторых европейских политиков инициировать снятие санкций с РФ, наконец, отказ в предоставлении безвизового режима – все это менее всего напоминает равноценные партнерские отношения и менее всего способствует возникновению каких-либо иллюзий.
Украина давно подобных иллюзий не питает. И это также важные мировоззренческие перемены, которые с нами происходят: мы понимаем, что в этой ситуации, ситуации войны, оккупации и изменения геополитической конъюнктуры, мы можем полагаться лишь на себя, мы прекрасно понимаем и имеем возможность неоднократно убедиться в том, что для многих граждан евросоюза такие понятия как «демократия» и «достоинство» давно превратились в абстракцию, во что-то из былых времен, во что-то имеющее отношение не столько к реальной жизни, сколько к библиотечным стеллажам.
К чему по большому счету сводятся сегодня отношения между Украиной и Европейским союзом? Кредиты, ограничения, обещания. Открытые улыбки политиков и наглухо закрытые перед украинцами государственные границы. Озабоченность лидеров и бесконечные спекуляции в прессе на тему украинского национализма и радикализма, которые, якобы, и есть сегодня главными тенденциями в украинском обществе. Отсутствие равноценного диалога, отсутствие понимания, политические игры вместо принципиальности, дипломатия – вместо искренности. А если к этому добавить еще и продажность плюс беспомощность украинских политиков, которые должны представлять Украину на официальном уровне – ситуация в целом видится печально. Приведет ли это к тому, что Украина отвернется от Европы? Убежден, что нет. Повторюсь, выбор у нас невелик. Тем более досадно чувствовать закрытость и чрезмерный прагматизм со стороны тех, на кого полагаешься. Ну, ведь политика, в отличие от солидарности – дело людей прагматичных. То есть, не всегда искренних.
В заключение хочу добавить: безусловно, моя позиция даже не претендует на отстраненность и беспристрастность. Моя страна третий год ведет войну с оккупантом. Войну с оккупантом, естественно, я не считаю гражданской. Я поддерживаю вооруженные силы своей страны, так как именно они обеспечивают мою свободу и независимость. И еще я считаю предателями и коллаборантами тех, кто взял оружие против своей страны и поддержал агрессора, который пришел в украинские города. И да – я не представляю, что с оккупантом можно вести диалог. Особенно, когда он держит в руках заряженное оружие. Подозреваю, что моя позиция вряд ли кого-то удивит – ни тех граждан ЕС, которые отказывают моей стране в праве на справедливость, ни тем более тех, кто понимает, за что последние три года моя страна борется. Кажется, все давно определились с тем, во что верить и на что закрывать глаза. Просто более честные из нас не называют себя при этом экспертами.
Автор текста: Сергей Жадан
Оригинал на украинском языке: https://www.facebook.com/login/?next=https%3A%2F%2Fwww.facebook.com%2Fserhiy.zhadan%2F
- Сергей Жадан. Будущее должно быть иным - 27 марта 2017
- Сергей Жадан. Похищение Европы - 8 февраля 2017
Перевод с украинского: Марина Охримовская
Сергей Жадан – украинский поэт, прозаик, эссеист, переводчик, гражданский активист. Автор романов «Депеш Мод», «Ворошиловград», «Месопотамия», поэтических сборников «Цитатник», «Эфиопия», других.
Литературные произведения Сергея Жадана получили многочисленные национальные и международные награды, были переведены на тринадцать языков, сделав их автора одним из самых известных современных украинских писателей.
Поделитесь публикацией с друзьями