подписка
 

Литклуб » В. Н. Порус. Из украинской поэзии

В. Н. Порус. Из украинской поэзии
Из личного архива Владимира Натановича Поруса. Москва, 2021 г.
подписка
Литклуб

В. Н. Порус. Из украинской поэзии

Владимир Порус - российский философ, ординарный профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» в Москве. Автор книги стихов «Времена жизни. Русские хокку», нескольких научных монографий, сотен научных статей, в том числе энциклопедических.

Родился в 1943 году в городе Ош Киргизской ССР. Вырос на востоке Украины, в Луганске. С 1962 года живет в России. Русский и украинский языки для него родные, английский и польский тоже не чужие. Среди многочисленных интересов ученого также и поэтические переводы с украинского языка на русский.

Приглашаем познакомиться с переводами и оригиналами стихотворений украинского поэта Евгения Маланюка (Євген Маланюк), с мелодическим и образным богатством слова, важными для современного человека темами. Мы планируем опубликовать и другие переводы с украинского, которые выполнил Владимир Натанович Порус.

 

Евгений Маланюк (1897-1968)

Поле боя

1

А поле боя словно ждет
Чего-то, сквозь туман вникая
В Господень замысел. И вот
Как бы сомнамбулой блукая,
Наощупь тащится во тьме,
И мается без сна, и плачет,
Не угадав простой ответ
На звезд неясную задачу.

2

Оно все то же, поле боя —
И завещанье, и укор.
Оно всегда, всегда с тобою
Отселе до гранитных гор.

Оно зовет нас по ночам,
Оно дрожит и тяжко стонет.
И призраки толпятся там,
Где в полночь страх в траншеях тонет
Пусть пустота и тишь вокруг,
Пусть давит слух молчанье ночи, —
О поле боя, вскрикни вдруг,
Раскрой свои пустые очи!

image description
image description

Гантер, 6.VIII.1965

Поле бою

1

А поле бою все чека
I мрiє крiзь туман i вiддаль.
Господь не жалує вiка,
Щоб ось, блукавши, як сновида,
Шукать шляху, i важить час,
I пить гiркi й безсоннi ночi,
Й даремно пiдбирать ключа
До лiтер тих сузiр пророчих.

2

А поле бою нам все те ж —
I заповiтом, i докором —
Ось розгортається без меж
Узустрiч непоборним горам.

Воно гукає по ночах,
Воно здригається i стогне.
Примари юрмляться. I жах
Десь опiвночi лунко охне —
Всiм простором, всiм тиском тиш,
Всiм мовчанням слiпої ночi…
О, поле бою, закричи ж,
Розплющ давно засклеплi очi!

Гантер, 6.VIII.1965

Отчизне

Образ Твой ловлю в порыве ветра,
Нет к Тебе дороги у меня.
В позолоте азиатской лепры
Отсвет европейского огня.

И ни звука. Что молчишь, родная?
Не узнала? Незнакомый труп?
Я Тебя люблю и проклинаю
Судорогой неподвижных губ.

Ветер бросит толщу серой пыли
На полей растекшуюся слизь.
Тополей готические шпили
Как молитвы к небу вознеслись,

Зачеркнули безысходность злую,
Безнадеге положили край
И летят за тучу грозовую,
Чтоб увидеть светлый Божий Рай.

Батькiвщинi

Як до Тебе протоптати тропи?
В сивiй млi спостерегти мету?
Чи ж пропалить синiй жар Європи
Азiї проказу золоту?

Ось мовчиш, незбагнена, незнана,
Мов прозорий жовтень, нежива, —
Що ж Тобi — прокляття чи осанна?
Мертвi звуки, неживi слова.

Рiвний простiр в язвах позолоти
Залягає площиною пiль,
Тiльки часом — Твiй єдиний готик —
Повстають жертовники топiль,

image description
image description

Перетявши безнадiйний позем,
Вносячи мiрило у безкрай,
Що завжди беззахисний на грози
Сумно мрiє про майбутнiй рай.

Письмо

Моя жизнь на чужбине — фальшивая треба,
Без Отчизны и смерть — не бывает скучней.
Горечь корки засохшей насущного хлеба
Беспощадно и ясно напомнит о Ней.

О пустые, бессонные страшные ночи,
Когда совестно вспомнить о прожитых днях,
Когда сердце пылает, а ворог регочет,
За окном тарахтят железяки в огнях.

Злая осень. И дождь — не бывает иначе.
Ничего не видать — сквозь постылый уют —
Как пылит ветерок, как любимая плачет,
Как шумят тополя, будто песню поют.

Эти ночи и дни с их тупой чередою,
Эти тени напрасно растраченных лет —
Безнадежная мудрость могильной плитою
Придавила души моей след.

Лист

Так. Без Тебе повiльна, нестямна загибель,
Батькiвщино моя, Батькiвщина нiма!
Навiть гiркiсть в черствому щоденному хлiбi
Мстить, нагадуючи, що Тебе нема.

А пустi, нескiнченнi, бездоннi ночi,
А ворожi, навiки вже страченi днi,
Коли марно палаєш, а ворог регоче,
А доба ось гримить у залiзi й вогнi.

I от знову дощi. Не дихнеш, не промовиш
Крiзь завiсу просторiв у скудний мiй день
Анi леготом пiль, анi квiтом любови,
Анi шумом топiль, анi вiтром пiсень.

Та у муках ночей, пiд нещадними днями,
За безкрилим триванням цих згублених лiт
Виростає ось мудрiсть, важка, наче камiнь, —
Одинокий безрадiсний плiд.

Исход

Эта память во мне пребудет:
Как пошли на последний круг
Под заливистый лай орудий
И колес оробелый стук.

Воронье слеталось на запах
Мертвых тел по лестницам шпал,
А поезд рыдал: — На Запад!..
На Запад… На Запад…
И Восток вослед хохотал,

А из пасти кровавой — тина,
С перегаром загробный вой.
Ненаглядная Украина,
Унести бы Тебя с собой!

Iсход

Не забути тих днiв нiколи:
Залишали останнiй шмат.
Гуркотiли й лякались кола
Пiд утомлений грiм гармат.

Налiтали зловiснi птахи,
Доганяли сумний похiд,
А потяг ридав: На Захiд…
На Захiд… На Захiд…
I услiд — реготався Схiд.

Роззявляв закривавлену пащу.
П’яний подих нудив, як смерть.
Де ж знайти нам за Тебе кращу
Серцем, повним Тобою вщерть?

image description
image description

Ода грядущему

Дни Твои — калеки на протезах
Иль теченье высохшей реки…
Тошно от мучительных поэзий
В одиночной камере тоски.

Я как пес на мертвом поле боя
Вою над скелетами бойцов, —
Бог простит, рассудит нас с Тобою:
Всходят зерна стрелами ростков.

Вьюга над равниной бьется оземь,
Тропы снегом все занесены.
Но под ним уже проснулась озимь
Встретить солнце будущей весны.

Вижу их — высоких, русых, смелых,
Непохожих, не таких как мы —
Из болота слов к вершинам дела,
Не боясь ни казни, ни тюрьмы

Стали в строй. Плечом к плечу, по-братски,
Голос тверд как воинский приказ,
Тьму пронзает, как штыком солдатским,
Неподкупный взгляд суровых глаз.

Дети наши! Собирайте силы!
Грянет гром в оживших небесах —
Вы идите смело по могилам,
Растопчите наш истлевший прах.

Без пустых сомнений и метаний,
Месть и кара! — пусть стучит в висках.
Чтобы сердце, встретившись с металлом,
Рассыпалось искрами впотьмах.

Сталь очей, от ярости сверкая,
Загорится радостью живой,
Лишь когда от края и до края,
Грянет слава рати боевой,

И когда стихов звенящим словом
В сердце зазвучит победный ямб,
Божий суд известием громовым
Возгласит орудий дифирамб.

11.01.1932

Ода до прийдешнього

Днi Твої скалiчено криваво,
За туманом мерехтить мета…
Так обридла пiдозрiла слава,
Так гнобить нещадна самота.

Вию псом на мертвiм полi бою,
Стережу сей попiл i кiстки, —
Знаю, Бог розсудить нас з Тобою:
Сходять зерна, пружаться ростки.

Пiд морозним вiтром — бiла тризна,
Снiг слiпить, вирує рiвнина, —
То встає озимина залiзна,
Крiзь крижаний снiг — озимина.

Бачу їх — високих i русявих,
Зовсiм iнших, не таких, як ми, —
Пристрасникiв висоти i слави,
Ненависникiв тюрми i тьми.

Ось їх стислi руки, яснi лиця,
Голос невблаганний, як наказ,
В гострiм зорi зимно-синя криця —
Вiрний щит вiд болю i образ.

Спадкоємцi бою, бурi дiти!
Загримить ще раз така пора —
Смiливо могили перейдiте,
Коли треба — розтопчiть наш прах.

Щоб без вшанувань, без академiй
Кров жадала неминучих кар,
Криця зустрiчала серця кремiнь,
Викресала iскрами удар!

Щоб тверезi зимно-синi очi
Загорались, гострi i палкi,
Лиш тодi, як обрiй зарокоче,
Боєм зустрiчаючи полки.

I коли доба метальним словом
Збудить в серцi переможний ямб,
Присуд Божий в даль Твою громово
Ознаймить гарматний дифiрамб.

11.01.1932

Биография

1

Уже без сил — но плыть против
потока,
Почти оглох — но музыка звучит.
Убогим сиротой —
брести по воле
Бога
На тот огонь, что изнутри горит.

Испепелит — и только боль
наполнит
Мой крик, что не издать
обугленному рту.
Исчезну я, но обо мне
напомнит
Лишь хруст костей, прибитых
ко кресту.

image description
image description

1907

2

Ты слышишь, мать-земля, калека,
Как стонет ветер средь степей?
На диком камне злого века
Я высек путь судьбы своей.

Я призраком ночным из тучи —
Гримасы Хроноса — слетал,
В красу земную яд гадючий
Змеиной мудрости вливал.

Яд отрицанья и профита,
Чтоб каждый шаг — костяшек звяк,
Чтоб каждый взгляд — как свет суфита
На бред сценических кривляк.

Врастаю в камень и немею,
В его могильный сон-гипноз,
И даже строки каменеют,
Едва шепча слова угроз.

И страх — окончен путь жестокий,
А я не выполнил урок.
Так пусть меня к стране далекой
Несет слепой безумный рок.

1907

3

Одиночества горьким напитком
Обжигаю горло себе.
Я измучился этой пыткой
И взываю к одной Тебе.

Слышу — ветер-подранок стонет
В безответный пустой простор.
(Там поля истоптали кони,
Там смертный голодный мор).

А я факелом здесь сгораю,
Как свечой пред ликом святым,
И кровавый путь пролагаю
К небесам Твоим голубым.

Бiографiя

1

Завжди напружено, бо завжди —
проти течiй.
Завжди заслуханий: музика, самота.
Так, без шляху, без батька,
без предтечi.
Так — навпростець — де спалює мета.

Все чути. Всiм палать. Єдиним
болем бути,
Тим криком, що горить в кривавiм
стиску уст,
I знать, що випало — загаснути
забутим,
I спомином кiнця — кiсток народних
хруст.

1907

2

Так вийшовши з глухого степу,
З зiтхань страждальної землi,
Вирiзьблюю нiмий життєпис
На дикiм каменi столiть.

Так конструюю нiчний образ
На сiрiм цоколi часу,
I мудрiсть протина, як кобра,
Гадючим зоренням красу.

I розраховує, й шепоче,
I вимiряє кожен крок,
Лиш електричне колють очi
Крiзь все мереживо морок.

Заплутуюсь густiш i гiрше
Пiд дiамантовий гiпноз,
I тiльки бачу — камнi, вiршi,
I тiльки чую — гул погроз.

I все боюсь: скiнчиться термiн,
А я не скiнчу завдання
I попливу один, без керми,
У тьму вмираючого дня.

1907

3

Мушу випити келих до краю —
Полиновий мед самоти,
Так нещадно, так яро згораю, —
Чи ж побачиш, почуєш ти?

Недорiзаним звiрем — вiтер
Проридає в страшний простор.
(Там жито — надовго збите,
Там чорним повiтрям — мор).

А я мушу незморено-просто —
Смолоскипом Тобi Однiй,
Я — кривавих шляхiв апостол —
В голубi невечiрнi днi.

Я ей несу свои слова…

Я ей несу свои слова,
обрубки жалкие, калеки,
как жертву, а она мертва,
И не воскреснет уж вовеки.

Она как лед, мне не согреть
Остывшей Музы труп согбенный.
А слово, в нем заснула смерть,
Бред бритвы той, что режет вены.

Без слов ворвется ветер в дом,
Без слов сорвется камень с кручи,
Без слов взорвется в небе гром,
Гремя литаврами созвучий.

Умолкли гимны ржавых труб,
Шагов победных ритм не слышен.
Пророки смело врут, как дышат,
А дух борьбы — безгласный труп.

(Вероятно, конец 1950-х гг.)

Безкровна Муза — нежива…

Безкровна Муза — нежива,
А я несу їй в бiднiй жертвi
Мої скалiченi слова —
I скривавленi, i мертвi.

Не оживить, не запалить,
Не випростать зiгнутi крижi.
Ось кожна думка, кожна мить
Сталевим лезом горло рiже.

Гей, поки б’ється в хвилях злив
Доби сiєї лютий вiтер,
Так треба грому дужих слiв,
Що загули б в литаврах лiтер.

Гей, де ж той гiмн з iржавих сурм?
Де марш непереможних крокiв?
Де апокалiпс тих пророкiв,
Що поведуть в останнiй штурм?

(Ймовірно, кiнець 1950-х рр.)

Под чужим небом

1

Чужбина тут: земля и небо, люди,
Луны чужой сусальный ободок.
Вся жизнь моя — безумная заблуда,
Вплелась в чужих тропинок узелок.

А родина исходит смертной мукой,
Дикарь над ней занес свой ятаган,
Как Сцевола, в огне сжигает руки,
И кровь сочится из открытых ран.

Зачем я тут? Куда плетусь, не знаю.
В какой капкан? В каком бредовом сне?
Толпа чужая и земля чужая,
Чужая жизнь чуть теплится во мне.

2

Парижский морок, Прага Злата —
Как тяжкий сон. А мне милей
Солома над родимой хатой,
Ладони матери моей.

image description
image description

Засну — весна и ветер свищет,
Счастливой песенкой во мне.
А здесь я, побирушка нищий,
Следы Твои ищу в огне.

Нет! Не найти! Никто не знает,
Не слышит плач в Твоей ночи.
У ног вселенского Синая
Лишь горы денег и мечи.

3

Там поле сирое и ворон
Пророчит кары, крах, погром.
А я, чужой тоской распорот,
Шатаюсь под чужим крестом.

Мои года в горниле горя
Сгорают, превращаясь в прах.
Мне снятся степь Твоя и море,
И ветер в мельничных крылах.

Там свист херсонского простора,
Доносит волн морских игру.
А здесь — в окне задернешь штору,
И тянешь смертную хандру.

4

Здесь испытанье мне от Бога,
А жизнь короче день от дня
И мама, сидя у порога,
Уже не ждет домой меня.

Заупокойную молитву
В церквушке старый поп пропел.
Вздыхают липы у калитки —
Который май уж пролетел!

Синюха скоро пересохнет
И станет серой, будто сталь,
А ветер лишь тоскливо охнет
И улетит куда-то вдаль.

Просела кровля под дождями,
И дом по окна в землю врос.
А мама слушает ночами
Как кашляет цепной Барбос.

1924

5

По каким мне дорогам искать свою долю шальную?
Как перекати-поле, в какой бы забиться мне ров?
Ветер весело пляшет и серые волны волнует,
Волны пепла спаленных огнем городов.

Память, баба базарная, сны мои прячет под юбкой,
Чаркой водки их выманишь — вылетят, снова кружат
И как мухи жужжат, оживляя мой обморок жуткий,
Словно в яме, на дне ее, лучики солнца дрожат.

А потом распадается теней бессмысленный ворох,
И сквозь тьму образ Твой прорезается ясной чертой.
За плечами Твоими я вижу сияющий всполох,
И душа замирает пред страшной Твоей красотой.

1920

Пiд чужим небом

1

Чужi: й земля, i небо тут, i люди,
I мiсяця золотосрiбний рiг.
Життя давно, як божевiльне, блудить
По манiвцях заплутаних дорiг.

Десь кревний край кона в останнiй муцi,
Дикун над ним заносить ятаган,
А вiн скажений бiль терпить, як Муцiй,
I крапле кров росою з чорних ран.

Чому ж я тут? Куди ж iще заблудить
Безглузда путь i хто остереже?
Чужа земля, чужi похмурi люди —
Й саме життя, здається, вже чуже.

2

Не треба нi паризьких брукiв,
Нi Праги вулиць прастарих:
Все сняться матернiї руки,
Стара солома рiдних стрiх.

Все сниться гук весни i вiтер,
Веселий вiтер свiтлих лiт.
А тут — молюсь, убогий митар,
Шукаю Твiй вогненний слiд…

Hi! He знайти! Нiхто не знає.
Нiхто не чув Твоїх плачiв.
Бiля всесвiтнього Сiнаю,
Як завше — золото й мечi.

3

Десь сiре поле в чорних круках,
Що пророкують: «Кари! Кар!»
А я тут, на чужинних бруках,
Чужий — несу чужий тягар.

А я на полум’ї розлуки
Назавше спалюю роки,
I сниться степ Твiй, сняться луки
I на узгiр’ях — вiтряки.

Там свист херсонського просторуї
Там вiтер з кришталевих хвиль!
А тут: в вiкнi опустиш штору —
I п’єш, самотнiй, смертний бiль.

4

Несу отут страшний свiй iспит
I знаю, що життя мине.
I мати, сидячи на призьбi,
Вже не вичiкують мене.

Давно Євгена поминає
За упокiй старенький пiп,
За весною весна минає
Пiд запашне зiтхання лип.

Все далi висиха Синюха,
Й линя її весела синь,
А вiтер заголосить глухо
I пролiтає вдалечiнь.

Сирiє стрiха пiд дощами,
Вже хата стала нетривка,
I мати слухають ночами
Бронхiтне гавкання Бровка.

1924

5

По яких ще дорогах шукати причинної долi?
Перекотиполем блукати в яких степах?
Вiтер грає, веселий, хвилюючись по роздоллю,
Вiд зруйнованих мiст розвiває горiлий пах.

Заховала перекупка-пам’ять всi сни глибоко,
Тiльки будить горiлка на чорнiм шляху в корчмi,
Нiби в морок душi, в її цвинтарно-мертвий спокiй
Пiсля чарки отрути влiтає сонячний чмiль.

I ось все забуваю, i все зникає в сутiннi.
Зостає лише рiвний профiль i зоряний зiр,
Та ще заграв глухих за плечима Твоїми тремтiння:
Всi принади Твоєї страшної краси.

1920

#

Владимир Порус
Владимир Порус недавно публиковал (посмотреть все)

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику