Картошка и уроки турецкого Керима Волковыского
«Осень в Калифорнии» Керима Волковыского легко найти в книжных сетевых магазинах. (© market.yandex.ru) 

Картошка и уроки турецкого Керима Волковыского

Книга Керима Волковыского «Осень в Калифорнии» вышла в московском издательстве «Время» в конце прошлого года. Прежде, чем рассказать о книжной новинке, пару слов об авторе.

Керим и Швейцария

Керим Волковыский — ученый, математик, поэт, киновед и переводчик. В 2014-м «Arsis Books» выпустил его первую книгу «Лиственница». А два года назад в издательстве «Время» вышел поэтический сборник «Раньше книги сжигали…». Родился в Москве, вырос Керим в Перми, учился и работал в Москве, почти полвека живет в Швейцарии, много путешествовал.

«Швейцария для всех» дружит с Волковыским пять лет. Прочтите его рассказ о знакомстве с Беллой Ахмадулиной, перевод поэмы Федерико Гарсиа Лорки «Плач по Игнасио Санчесу Мехиасу», статью «Два Андрея. Керим Волковыский о творчестве Тарковского и Звягинцева», «Россия и Польша. Героини режиссера Павликовского» и другие интересные тексты на нашем сайте.

Они от любви

На обложке книги «Осень в Калифорнии» — фрагмент картины Марка Шагала (1887-1985) «Петух над Парижем». Художнику был 71 год, когда он в 1958-м создал на бумаге эту цветную литографию размером 45 на 60 см. К этому времени Шагал несколько лет в счастливом новом браке, что отразилось и в творчестве: оно стало более светлым и жизнерадостным.

Автор «Осени в Калифорнии» почти что в возрасте Шагала, ему есть что вспомнить. «Его проза пошла по пути литературного ретро, этот стиль воскрешения в памяти прожитой жизни — для любви и суда — был задан в русской литературе еще в легендарном романе Юрия Трифонова «Дом на набережной…» — поясняет в предисловии писатель и драматург Анатолий Королёв.

Всякое искусство рождается от любви. А писатель проживает судьбы своих персонажей. И читатель тоже размышляет, веселится, плачет, злится вместе с хорошей книгой. Для чего и создается литература. «Осень в Калифорнии» дает возможность, например, познакомиться с профессорским сынком Селимом Дворкиным, которого время переместило из Перми начала 1960-х в сегодняшнюю Швейцарию.


image description
image description

Упоение соблазном

Вместе с 30-летним Селимом читатель окажется в 1981 году в Локарно. Здесь в швейцарском кантоне Тичино — легендарный кинофестиваль и «лодки плывут в небо». Словами можно живописать, точно красками. Автор владеет этим даром виртуозно: пряное лето с наслаждением гуляет по тысячелетним мостовым над Лаго-Маджоре, оно осязаемо в прикосновениях, цветах, запахах, звуках, вкусах.

От «а» до «я» эмоционально и самозабвенно, всеми фибрами души повествование упивается роскошными оттенками жизни во всех проявлениях её. И если Оскар Уайльд готов «устоять против всего, кроме соблазна», то в мироздании «Осени в Калифорнии», может быть, наивысший соблазн — само искусство жизни.

Марк Шагал «Петух над Парижем». 1958 г. (© Christie's) 
Марк Шагал «Петух над Парижем». 1958 г. (Christie’s)

Занимают ли героев мысли о небытие, а значит, и о смысле бытия? Из контекста следует, что они про это по меньшей мере помнят. Знают, что тропки судьбы умные и скользкие, а падение естественно может обернуться внезапной смертью — вот в чем фокус! Так булгаковская метафизика неравнодушия, экзистенциальные исследования Сартра и Камю мелькают солнечными бликами между строк «Осени в Калифорнии».

Ничего не исчезает

Интересно устроены люди. Они обладают удивительной возможностью быть здесь и сейчас, и параллельно, посредством магических способностей памяти, пребывать в разнообразных временах и пространствах. Это превосходное свойство в полной мере присуще и героям «Осени в Калифорнии». Отчего приходишь к мнению, что в России ли, Швейцарии, Турции или США ничего не исчезает без следа, познание продолжается и всё сущее вечно.

Драгоценностями в тексте — разноязыкие фразы и словечки. Плюс книга многоголоса, она обращается к читателю как от первого лица — нашего доброго приятеля Селима Дворкина, так и от автора, который всегда рядом и охотно делится собственным отношением к словам, поступкам, мыслям героев. Отчего описываемое приобретает дополнительные измерения. А ирония и самоирония еще больше роднят «Осень в Калифорнии» с классикой жанра.

Которая не смеет

Палитра чувств и отношений людей сложна и богата. Николай Гумилев, объясняя шестое чувство в одноименном стихотворении, описывает мальчика, который «следит порой за девичьим купаньем / И, ничего не зная о любви, / Все ж мучится таинственным желаньем». Эта тайна есть и в «Осени в Калифорнии». Как и россыпь парадоксальных жемчужин — злободневных улыбок, с которыми настоящее прощается с прошлым.

«Love that dare not speak its name (любовь, которая назвать себя не смеет)», — последняя строчка поэмы Альфреда Дугласа «Две любви» написана осенью 1892 года и через два года опубликована в оксфордском журнале «The Chameleon». Еще через несколько месяцев она становится предметом разбирательства в суде над Оскаром Уайльдом. Викторианская мораль наказывает «стремление быть собой» двумя годами каторги…

К счастью, сейчас время благоволит к открытиям, в том числе и в области человеческих отношений. А эстетизм и гедонизм по-прежнему очаровывают людей.

Картошка и уроки турецкого

Авторский замысел открывается от 1-ой страницы до 230-ой. Уже знакомые персонажи путешествуют из рассказа в рассказ, необычные обстоятельства побуждают их действовать, обнаруживать скрытые качества — так же и вода проявляет рисунок на переводной картинке.

И четыре, казалось бы, независимые фрагмента с их параллельными и пересекающимися в бесконечности нелинейными сюжетами образуют целое в пространстве общей теории относительности и за её пределами. По формуле это немного сходно, наверное, с криминальным чтивом кинорежиссера Квентина Тарантино «Pulp Fiction».

И далее получается, что «непереносимое желание» может сиять звездой заветной, может быть, оно, подобно озарению, есть одно из проявлений даров небесных. Тот самый бесценный талант, который следует заботливо пестовать, холить да лелеять, чтобы тянулся к небу, не хоронился в земле.

В связи с этим центром чрезвычайного притяжения смыслов «Осени в Калифорнии» становятся рассказы «Первая любовь, или Картошка-1967» и «Silberblick, или Уроки турецкого». Именно вокруг них мироздание книги вертится целомудренно со скоростью света или ещё быстрее.

Одновременно вплетенные в недавнее прошлое и близкое настоящее хроники больших и малых личностей в двух повестях дразнят читателя страстью роковой к лукавой игре в искусство.

Захватывающее сочувствие

В чем же особенность магнетической привлекательности «Осени в Калифорнии» Керима Волковыского? Думается, в формах, мыслях, образах, настроениях. А также в трогательном, трепетном небезразличии рассказчика и его персонажей друг другу. Автор и герои книги переживают и сопереживают глубоко, сильно, искренне — сочувствие захватывает и читателя.

Марина Охримовская
Марина Охримовская недавно публиковал (посмотреть все)

Изображения:

«Осень в Калифорнии» Керима Волковыского легко найти в книжных сетевых магазинах. (© market.yandex.ru)

Marc Chagall, «Le coq sur Paris», 1958. (Christie’s)

 

Книга Керима Волковыского «Осень в Калифорнии» в интернет-магазинах

ISBN 978-5-9691-2183-6

http://books.vremya.ru

https://market.yandex.ru

Поделитесь публикацией с друзьями

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие тексты на эту тематику